Когда-то, давным-давно я был женат. А Юлька была замужем. А еще мы дружили семьями. В чем это заключалось? Скорее во взаимном хождении «в гости». Бывает такая странная «дружба»: люди ходят друг к другу, советуются, пьют вино, но как доходит до дела, к примеру, денег занять или еще что – так сразу в кусты.
Юлькин муж Дима был типичным польским евреем – расчетливым и экономным. Он долго ломался, прежде чем решился познакомить нас со своей женой. Как в воду глядел, между прочим…
Едва увидев Юлю, я сразу понял, что мы стоим друг друга. Она хотела веселья, разврата, а я – ее. Грудь, ее упругая грудь, стройные ножки, хронически томный блядский взгляд мало что имели общего с тактико-техническими данными моей супруги. Нам можно было не разговаривать – все желания явно читались в глазах…
В тот самый памятный вечер мы крепко выпили. Все, кроме Димы. Он традиционно оставался трезвенником. В программе вечеринки значились: закуска, выпивка и танцы. По-пионерски беззлобные такие танцы под кассету с медляками.
Танцевали в классическом варианте: каждый со своей супругой. Я изо всех сил провоцировал Ирину, а Юлька – своего мужа. Иринка заметно возбуждалась, с каждым тактом музыки теряя контроль над собой. А я… Я самозабвенно лапал ее за чахлую грудь, подстегивая воображение бюстом Юльки. Она тоже не оставалась в долгу, одновременно ловя глазами мой взгляд и ладонью набухающую ширинку Димы.
Еще две или три этаких композиции и мы обессилено повалились на диван, и я, и Юлька поверх своих партнеров.
- Хотим выпить! – залихватски закричали девчонки. – Немедленно!
- Будет сделано! – так же лихо ответствовал я и удалился на кухню.
Еще в самом начале вечеринки коктейли было поручено мешать мне. А уж я-то намешал… Температура в коктейлях с каждым тостом повышалась на десять градусов по спиртометру. А сейчас я притащил практически чистую водку, в которую для запаха был выжат лимон.
- До дна!
- Точно! До дна! – согласилась Юлька и приказала своему мужу. – Ты тоже должен выпить.
- Не хочу! – упрямился тот. – Ты же знаешь, я вообще не пью.
- Не знаю и знать не хочу. Пей!
Тот залпом опрокинул в себя содержимое, Иринка последовала его примеру. Мы с Юлькой переглянулись и, деликатно пригубив, опрокинули свои бокалы в кактус, а потом впились поцелуями в губы своих благоверных. Не знаю как она, но лично я представлял, что целую не жену…
Поцелуи затянулись. От алкоголя крыша у Иринки совершенно поехала. Она забыла, что мы не одни, позволив мне расстегнуть блузку и запустить руку под лифчик, к стремительно набухающим соскам. Я бросил взгляд в сторону соседей – Юлька тоже раздевалась, причем сама. Вернее, не раздевалась, срывала с себя одежду, которая оставалась висеть на ней развевающимися флагами разврата.
Действия протекали практически синхронно: я расстегивал юбку на жене – она тоже самое проделывала с брюками Димы. А когда моя супруга и Юлькин благоверный сообразили что к чему – было уже поздно: я уже вводил твердокаменный член во влажное лоно своей жены, а Юлька жадно охватила губами то, что мгновенно выросло у Димы в штанах.
Нам всем отступать было некуда. Да и незачем. Мы лежали в полуметре друг от друга: я дарил удовольствие своей жене, она – своему мужу. Но мы были едины в своем похотливо-страстном желании, желании члена и влагалища и никто не мог остановиться.
Я задрал ноги своей партнерши вверх и прижал ее тело к себе, превратив ее, таким образом, в прототип эмбриона. В такой позе мне можно было безнаказанно наблюдать, чем занимается Юлька.
А Юлька вдохновенно трудилась над членом своего мужа. Она стояла на коленках, непринужденно выставив вверх крайне соблазнительную попку. Юбчонка задралась, трусишки намокли, сдвинувшись в сторону от разбухшего желанием клитора. Она сосала его член как пылесос, громко чмокая от удовольствия. А Дима чуть ли не выл от кайфа, двигаясь навстречу ее жадному рту, вгоняя головку члена ей чуть ли не в горло.
Я не спешил, глубоко и методично погружая свой член в Иринку, добираясь в своем поступательном движении до глубины матки, при возврате почти полностью вытаскивая блестящий от выделений член наружу. Жена стонала, сладострастно закатывая глаза, Дима обалдевшим теленком смотрел на всех нас. А Юлька… Господи, как она сосала! Она то легонько касалась головки кончиком язычка, создавая ассоциации с ребенком, поедающим мороженое, то элегантно и нежно целовала весь ствол по всей длине, то вульгарно вылизывала волосатые яйца.
Как бы я хотел оказаться на месте Димы! А Юлька как будто прочла мои мысли, чуть повернула свое раскрасневшееся кукольное личико ко мне и озорно подмигнула.
И я не выдержал – бросил на произвол судьбы истекающую соком оргазма жену, перебрался к столь близкой Юлькиной попке и с размаху, не целясь, воткнул свой разбухший до невероятных размеров член в сладкую неизвестность…
Оххх… Дырочка оказалась очень тесной, влажной и горячей. А еще она ждала меня, я это понял по судорожно-встречному движению. Всего несколько раз я успел пройти эту дырочку до дна и почувствовал - взорвусь.
Но накануне взрыва я все-таки услышал сладострастный стон Юльки, поймать обалдело-укоризненные взгляды Димы и Иринки, но ничего не мог с собой поделать. Это было мое право, право первой ночи с ней, той самой, ради которой плюешь на все, ради которой, которой… Пардон! Я кончаю…
Показаны сообщения с ярлыком порно истории группа измена. Показать все сообщения
Показаны сообщения с ярлыком порно истории группа измена. Показать все сообщения
среда, 31 декабря 2008 г.
Принцесса из Зазеркалья
Она шла сама не зная куда по почти незнакомому чужому городу. Здесь все ее пугало - незнакомые лица, непривычные шумливые звуки транспорта, непривычный темп миллионного областного центра. На первый взгляд обычная провинциалка...
Где-то далеко у нее была семья - муж и дочь, нелюбимая, но привычная и чем-то уже родная жутко ответственная работа. Там, на работе, были почет и уважение, завистливые взгляды знакомых и угодливые позы подчиненных. Она так привыкла к этому: что не представляла себе другой жизни. Когда-то горячо любимый супруг уже основательноподнадоел, но больше десятка лет безупречной совместной жизни кое-что да значили. Подрастала дочь - уже одевалась по моде и становилась объектом все более пристального внимания парней. Вот еще какой - то пяток лет, думала она, и дочь замуж пойдет (теперь рано выходят), а потом, глядишь и внуки пойдут. Повозишься с внуками - само собой на пенсию - а там и жизни конец.. А ведь ей сейчас всего лишь 31. Как током ужалила ужасная мысль.
Ведь с каждым годом жизни ее дочери ее Ксаночки, она все ближе к могиле. Она вспомнила полные до краев болью роды в районной больнице. Врачи еще тогда что-то не то вкололи или не так сделали, но после этого ужасно болят почки, стоит только выпить что-то не то. И рожать больше не советовали - не выдержишь, сказал когда-то уже очень давно усатый красавец врач, пахнущий луком с картошкой и ароматным бессарабским вином.
Если бы не эта командировка в областной центр, если бы не эти выборы, как стихийное бедствие наступающие на страну каждые пять лет, ничего бы не случилось в ее однообразной жизни в ближайшие много лет...
Она могла бы еще пойти учиться, сделать карьеру, подняться еще выше по служебной лестнице, стать мэром или председателем администрации - но ей было жалко тратить время и силы на учебу, когда-то давно уже жутко опостылевшую. Да и сил этих, по большому счету, уже не было. То ли семья все высосала, то ли работа, то ли они вместе друг с другом.
Приморский мегаполис поражал своими объемами - казалось, что он бесконечным полотном вытянулся вдоль моря - того же, что и в ее родном райцентре, но такого неожиданно неухоженного и грязного. Море здесь было отчетливо больным - она даже не позволила себе ни разу выкупаться.
Ее вызвали на курсы повышения квалификации совершенно неожиданно. Собственно говоря это даже были не курсы по специальности а важный этап в подготовке сотрудников избирательных структур действующего Президента.
Она с радостью и не занималась бы выборами, но безапелляционное указание самого председателя администрации, любимца многих в этой южной столице и ненавистника тоже многих и не только здесь, а еще и ее непосредственного начальника кинула ее в водоворот предвыборных событий. Конечно, стало и ощутимо лучше материально. Теперь что ни попросишь – на блюдечке с голубой каемочкой. Но появилось сразу очень много дополнительных обязанностей и проблем. Она с трудом разгребала все время нагромождавшиеся завалы. Но каждый день возникали новые и казалось, что им конца и края уже никогда не будет. Она убедилась, что такой работой должны заниматься только профессионалы и, желательно, мужчины.
Когда ехала на курсы очень надеялась на то, что что-то главное ей объяснят, и все само собой прояснится. Но после курсов стало еще непонятнее.
Курсы, к сожалению, оказались какие - то невнятные. То ли столичные преподаватели боялись поделиться тайнами своего высокого искусства, то ли сами были настолько же невежественными как и ученики.
Сегодня она чувствовала себя особенно уставшей. Усталость навалилась как камень, сжимающий грудь, не дающий вздохнуть. Казалось, воздух сгустился настолько, что уже не в состоянии пропускать ее сквозь толпу...
- Девушка, Вам плохо? Наташа, это ты? - услышала она твердый и одновременно ласковый мужской голос.
Она сидела на скамейке, прижавшись усталым обессиленным телом к мужчине. Ее крепко держал в руках молодой мужчина и внимательно, немного настороженно смотрел ей в глаза. Лицо его показалось Наташе знакомым… Да, она видела эти глаза на курсах. Хорошо ему, думала она тогда, живет в областном центре, начальство под боком - всегда помогут и наставят…
Он же смотрел на нее такими глазами, как будто перед ним не скромная по областным меркам государственная чиновница районного масштаба, а сошедшая с небес богиня.
Она вдруг снова чувствовала себя девчонкой. Маленькой неопытной девственницей пятнадцати лет. Ей хотелось танцевать, и он будто почувствовал ее желание и привел Наташу на танцевальную площадку в приморском парке и они танцевали до полуночи. Ей хотелось петь во весь голос прекрасные мелодии своей молодости и они шли по темному ночному парку вдоль моря и громко пели в два голоса. Она впервые за много лет чувствовала себя действительно счастливой.
Он казался ей совершенно необыкновенным. Он казался ей единственным на всем свете. Она всегда просто была уверена что таких как он не бывает. Ей казалось, что она готова целую вечность смотреть в его завораживающие глаза, слушать его ласковые волшебные слова. Ей было впервые в жизни так хорошо. Наташе казалось, что таких слов она никогда раньше не слышала и уже никогда не услышит, хотя слова были самые обыкновенные, даже немного серые - ведь ни слова про любовь она не услышала.
Потом была ночь, проведенная в маленьком отеле на берегу моря. Она никогда за всю свою жизнь не изменяла мужу. До этой ночи. Потом ей казалось что это всю предыдущую жизнь она изменяла этой ночи…
Прошло девять месяцев. Наташа родила дочь.
Она снова была молодая и чувствовала себя самой красивой на свете. Она была необыкновенно счастлива. И ее совершенно не волновало, на каком из островов Тихого океана арестован корабль с ее мужем, и кто выиграл эти чертовы выборы… Жизнь только начиналась и этого было вполне достаточно для счастья!
Где-то далеко у нее была семья - муж и дочь, нелюбимая, но привычная и чем-то уже родная жутко ответственная работа. Там, на работе, были почет и уважение, завистливые взгляды знакомых и угодливые позы подчиненных. Она так привыкла к этому: что не представляла себе другой жизни. Когда-то горячо любимый супруг уже основательноподнадоел, но больше десятка лет безупречной совместной жизни кое-что да значили. Подрастала дочь - уже одевалась по моде и становилась объектом все более пристального внимания парней. Вот еще какой - то пяток лет, думала она, и дочь замуж пойдет (теперь рано выходят), а потом, глядишь и внуки пойдут. Повозишься с внуками - само собой на пенсию - а там и жизни конец.. А ведь ей сейчас всего лишь 31. Как током ужалила ужасная мысль.
Ведь с каждым годом жизни ее дочери ее Ксаночки, она все ближе к могиле. Она вспомнила полные до краев болью роды в районной больнице. Врачи еще тогда что-то не то вкололи или не так сделали, но после этого ужасно болят почки, стоит только выпить что-то не то. И рожать больше не советовали - не выдержишь, сказал когда-то уже очень давно усатый красавец врач, пахнущий луком с картошкой и ароматным бессарабским вином.
Если бы не эта командировка в областной центр, если бы не эти выборы, как стихийное бедствие наступающие на страну каждые пять лет, ничего бы не случилось в ее однообразной жизни в ближайшие много лет...
Она могла бы еще пойти учиться, сделать карьеру, подняться еще выше по служебной лестнице, стать мэром или председателем администрации - но ей было жалко тратить время и силы на учебу, когда-то давно уже жутко опостылевшую. Да и сил этих, по большому счету, уже не было. То ли семья все высосала, то ли работа, то ли они вместе друг с другом.
Приморский мегаполис поражал своими объемами - казалось, что он бесконечным полотном вытянулся вдоль моря - того же, что и в ее родном райцентре, но такого неожиданно неухоженного и грязного. Море здесь было отчетливо больным - она даже не позволила себе ни разу выкупаться.
Ее вызвали на курсы повышения квалификации совершенно неожиданно. Собственно говоря это даже были не курсы по специальности а важный этап в подготовке сотрудников избирательных структур действующего Президента.
Она с радостью и не занималась бы выборами, но безапелляционное указание самого председателя администрации, любимца многих в этой южной столице и ненавистника тоже многих и не только здесь, а еще и ее непосредственного начальника кинула ее в водоворот предвыборных событий. Конечно, стало и ощутимо лучше материально. Теперь что ни попросишь – на блюдечке с голубой каемочкой. Но появилось сразу очень много дополнительных обязанностей и проблем. Она с трудом разгребала все время нагромождавшиеся завалы. Но каждый день возникали новые и казалось, что им конца и края уже никогда не будет. Она убедилась, что такой работой должны заниматься только профессионалы и, желательно, мужчины.
Когда ехала на курсы очень надеялась на то, что что-то главное ей объяснят, и все само собой прояснится. Но после курсов стало еще непонятнее.
Курсы, к сожалению, оказались какие - то невнятные. То ли столичные преподаватели боялись поделиться тайнами своего высокого искусства, то ли сами были настолько же невежественными как и ученики.
Сегодня она чувствовала себя особенно уставшей. Усталость навалилась как камень, сжимающий грудь, не дающий вздохнуть. Казалось, воздух сгустился настолько, что уже не в состоянии пропускать ее сквозь толпу...
- Девушка, Вам плохо? Наташа, это ты? - услышала она твердый и одновременно ласковый мужской голос.
Она сидела на скамейке, прижавшись усталым обессиленным телом к мужчине. Ее крепко держал в руках молодой мужчина и внимательно, немного настороженно смотрел ей в глаза. Лицо его показалось Наташе знакомым… Да, она видела эти глаза на курсах. Хорошо ему, думала она тогда, живет в областном центре, начальство под боком - всегда помогут и наставят…
Он же смотрел на нее такими глазами, как будто перед ним не скромная по областным меркам государственная чиновница районного масштаба, а сошедшая с небес богиня.
Она вдруг снова чувствовала себя девчонкой. Маленькой неопытной девственницей пятнадцати лет. Ей хотелось танцевать, и он будто почувствовал ее желание и привел Наташу на танцевальную площадку в приморском парке и они танцевали до полуночи. Ей хотелось петь во весь голос прекрасные мелодии своей молодости и они шли по темному ночному парку вдоль моря и громко пели в два голоса. Она впервые за много лет чувствовала себя действительно счастливой.
Он казался ей совершенно необыкновенным. Он казался ей единственным на всем свете. Она всегда просто была уверена что таких как он не бывает. Ей казалось, что она готова целую вечность смотреть в его завораживающие глаза, слушать его ласковые волшебные слова. Ей было впервые в жизни так хорошо. Наташе казалось, что таких слов она никогда раньше не слышала и уже никогда не услышит, хотя слова были самые обыкновенные, даже немного серые - ведь ни слова про любовь она не услышала.
Потом была ночь, проведенная в маленьком отеле на берегу моря. Она никогда за всю свою жизнь не изменяла мужу. До этой ночи. Потом ей казалось что это всю предыдущую жизнь она изменяла этой ночи…
Прошло девять месяцев. Наташа родила дочь.
Она снова была молодая и чувствовала себя самой красивой на свете. Она была необыкновенно счастлива. И ее совершенно не волновало, на каком из островов Тихого океана арестован корабль с ее мужем, и кто выиграл эти чертовы выборы… Жизнь только начиналась и этого было вполне достаточно для счастья!
Прогулки с собакой
Моя жена старше меня на два года. Так случилось, что у нее много незамужних подруг. Все в районе 40 лет. И это непочатый край работы для меня. Знаете, я конечно, как и все мужики, люблю блядей, но еще больше я люблю таких вот нераскрученных, недоебанных, рыдающих по ночам в подушку от одиночества, не очень красивых, но умных интеллигенточек. С виду алтайская целка, а внутри такая же блядь, как и все, просто немного не повезло в жизни. И нужно приложить лишь немного старания, чтобы дать ей раскрыться. Вот летом случай был. Жена пригласила одну в гости. Ну я сразу, пузырь водяры на стол. Сидим болтаем. Такая хорошая беседа. Бабам нравится. Под это дело пузырь кончился. Я сбегал за вторым, да и третий прихватил. Продолжаем. Я сижу, охуеваю. Наливаю по полной. А они их тут же осушают. Ну ладно эта подружка..., а моя-то, моя. А подружка надо сказать примечательная.
Такая, блин, баба-гренадер. Метр-85; буфера, именно, как буфера; талии нет, но не толстая, а такая плотная, сбитая; да еще и брюнетка, и натурально кудрявая. Практически Отелло, только баба, и кожа белая-белая. А, что в этой ситуации с подружками хорошо, я от жены всю их внутреннюю и внешнюю жизнь знаю, у меня на каждую из них досье. Так вот открываю я это досье и, что мы имеем. Наташа, 37 лет, не замужем и не была, детей нет, но не девочка, секс любит, тяготеет к случайным связям. О'k, можно работать. Но не сейчас, жена мешает, как нибудь потом. Вечеринка движется к концу. Я встаю. Пора спать. Жена тоже встает и тут же падает. Мы поднимаем ее. Она обводит нас мутным взглядом. "Как же я напилась!"- говорит она. Медленно по стенке идет в ванную. Я ухожу в свою комнату. Всего их три. Наташке постелили в маминой. Раздеваюсь. Накидываю халат. Выхожу. В ванной хлещет вода. Жена пытается, прийти в сознание.
Иду на кухню. Н. стоит у плиты и смотрит в пол. Я улыбаюсь ей и, совершенно без задней мысли, почти по дружески, обнимаю ее. И вдруг она хватает меня обеими руками, с силой прижимает к себе, впивается своими пухлыми губами в мои и через какое-то мгновение я вздрагиваю от неожиданности, когда ее рука проскальзывает под мой халат и сильно сжимает мой член. Еще никогда у меня не вставал с такой скоростью. Я забыл о жене, об опасности, обо всем, а может не забыл, а наоборот помнил, но это только обостряло желание. Я обхватил это большое тело и мы несколько минут сосали друг друга. Ее рука продолжала лапать меня то за яйца, то за ствол.
Я уже подумал: "Щас трахну, несмотря не на что!", но в какой-то момент она также резко, как прижалась, оторвалась от меня, огляделась и сказала:" Пусть она заснет! Ты хороший мужик! С тобой можно..." Что можно она не сказала, но твердо отстранилась от меня и пошла, тоже правда немного покачиваясь, в отведенную ей комнату. Прикрыла дверь. Я посмотрел вниз: член торчит из-под халата. Пришлось засунуть его под пояс и затянуть потуже. Пошел в ванну. Жена лежит головой в раковине. По виску течет холодная вода. Я выключаю воду, поднимаю ее, тащу. Она вырывается, заплетающимся языком канючит: "Пусти! Оставь меня! Боже, как мне плохо! Зачем же я так напилась!" Я раздеваю ее, кидаю на кровать, она утыкается головой в подушку. Я жду еще две минуты. Она вроде не двигается. Сил терпеть больше нет. Хуй выскочил из под пояса и я хуем вперед порысил в другую комнату. "Ну, что заснула?"-спрашивает Н. "Заснула, заснула", -говорю я и уже собираюсь скинуть халат, как дверь неожиданно открывается и появляется жена. "Наташ, ты как? Легла? Устроилась? Ничего больше не нужно?" - озабоченно спрашивает она, а сама еле на ногах стоит."Да все нормально!"-я хватаю жену в охапку и опять тащу, а сам про себя покрываю ее матюками.
Опять уложил, подождал пять минут, погладил даже, чуть ли не колыбельную спел. Затихла. Теперь вроде можно. Бегу, халат на ходу скидываю. "Ну, спит?"-опять спрашивает."Да спит! Спит!" Задираю одеяло. Н. лежит голая, широко расставив ноги, чешет свою пизду. Я бухаюсь на нее. Она громко выдыхает: "Давай быстрее! Я ведь тоже не железная!" Сама хватает член и себе в дырку. Пизда уже давно мокрая. Вхожу, как по маслу. "Давай, давай быстрее! Я уж заждалась!"-"Да ладно, не гони, всего-то минут десять подождала!"-"Это ты десять, а у меня уж два месяца мужика не было!"-"Ничего я тебя на год вперед выебу!"- "Ой, выеби, выеби! Только бы твоя жена не проснулась!"-"Да не проснется...не бойся..." Ебу. Пизда у нее сильно сдвинута вверх. Даже ноги задирать не надо. Лежи сверху и еби...Я торопливо, для порядку, чтоб знать, что имеешь- что ебешь, пошарил руками по всему телу. Большое такое бабье тело, но крепкое. И сиськи большие, но крепкие. "Что же тебя такую справную никто не ебет?"-спрашиваю. "Да, кто вас мужиков поймет, вроде и сиськи, и пизда, и рожа, все в порядке, все на месте, и хочу, и все разрешаю, а все никак..."-"Так прямо все разрешаешь?'-"Все..."-"Посмотрим, посмотрим..." Мы кончили одновременно. Она заплакала, я замычал и слил...Сразу, не останавливаясь, пошел на второй круг. Становится все жарче и жарче...Пот градом течет по лицу. Вдруг в коридоре за дверью шаги. Мы замерли. Прошла.
Хлопнула дверь. "В туалет пошла,"-успокоил я. "Иди,"-я продолжаю ебать. "Иди, я не могу так, иди к своей жене, она может придти"-Н.начинает выдираться, соскакивает с хуя. Я встаю и в нерешительности топчусь над ней.Она тоже садится на жопу. "Иди, потом как-нибудь встретимся...ты хороший..." Знаю я эти потом. Их надо ебать пока теплые. Стою, хуем покачиваю на уровне ее рта. Беру за голову, начинаю подвигать к себе."Ну что ты делаешь...Застукают ведь..."-но голос уже не такой уверенный. Хочется видно хуек пососать.
"Давай пососи!"-она высовывает язык, я кладу на него палку и она обхватывает залупу губами. Начинает сосать. Жадно сосать. Чувствуется любит это дело. Лакает елду язычком со всех сторон, перекатывает от щеки к щеке. И вдруг в какой-то момент она глубоко вдохнула, сделала резкое движение головой вперед и в раз заглотила весь мой хуй целиком. Вот это кла-асс. Так хорошо мне еще никогда не было. Вот она какая "глубокая глотка". Когда залупа заходит прямо в горло. Она выдыхает, я вытаскиваю член."Еби меня прямо до упора, не бойся!"-и я снова загоняю елду в нее.Ох-ху-еть. Вот это ебля. Смотрю сбоку вниз. А она руками сама себя ебет в пизду. Одной клитор чешет, а другую в дырку пихает. Ох-ху-еть. Как она так глубоко заглатывает. Другую бы давно уже вырвало.
Из туалета становятся слышны стоны жены. Я про нее и думать забыл. А она там блюет. Вот эта-то и блюет. Н.начинает кончать, мычать, горло ее мелко вибрирует, кайф, я тоже кончаю, лью прямо в горло, потом вытаскиваю, из меня все течет, брызгаю ей на лицо. Кла-а-ссс. Ох-ху-еть. Еще какое -то время она вылизывает мне яйца, собирая оброненные капли спермы. Я молча стою и весь плыву. В глазах круги, в голове туман. И хочется еще...Стоны из туалета становятся все громче. Надо сходить посмотреть, а то еще помрет. С трудом спускаюсь с дивана, набрасываю халат. "Я еще вернусь..."- "Буду-с ждать!... Иду...Жена сидит в обнимку с унитазом. Она уже весь его обблевала, а ее выворачивает все сильнее и сильнее. Навожу ей стакан воды с содой. Вливаю. Зажимаю рот. Жду минуту. Потом наклоняю над унитазом и из нее вырывается настоящий водопад. Навожу еще стакан, повторяю процедуру. Все, кажется там ничего уже не осталось. Тащу в ванную, умываю. И наконец, опять, в третий уже раз, в кровать. Ее начинает мелко трясти. Накрываю пуховым одеялом.
Сам ложусь рядом. Постепенно вроде согрелась. Но все не спит. А мне, что так и лежать рядом. Мне ебаться хочется. Что-то сегодня, как никогда. Короче, не долго думая, залез на нее и трахнул без всяких затей. Она тоже даже что-то промумукала и после быстро отрубилась. А я, как был голый, опять к Наталье. А эта, блядь, все пизду начесывает, все ей не спится. "Ты как, палку еще мне кинешь, сможешь?"-спрашиваешь. "И не одну, не боись!"- "А я и не боюсь, я сразу поняла, что ты кобель, ебарь и блядун!"-"Ну спасибо за такие комплименты!" Оседлал ее опять. Лежу, тихонько поебываю. Все-таки устал уже. А она уже в таком состоянии, что пальчик сунь и кончит. Вот я ее поебываю, а она периодически, через каждые пять минут вскидывается, заходится, стонет, ахает и затихает, а потом по-новому.
Ну ебал ее так, ебал. Надоело.Повернул к лесу передом к себе задом. Стал раком ебать. А ей по барабану. Ей и так хорошо. Сиськи только болтаются. Ебал, ебал. Что-то все не то. Не заводится. Хочется чего-нибудь такого. Посмотрел на ее широкую жопу. Пару раз хлопнул по ней ладонью. А ничего. Туда. что ли забить, она же говорила, что все можно. Раздвинул ляжки, нашел пальцем дырку, покрутил. Наталья вдруг забеспокоилась."Ты что, ты что?"-А я говорю:" А что? Ты ж говорила. что все можно!"-"Ну не в жопу же!"-"Так ты значит с этого места еще целка? Не пробовала зачит, я первый буду!"-Она заныла-"Ну не надо! Там же грязно!"-"Не пизди! Лучше расслабься! Целочка!!!"- и как ей задвину. Она рот заткнула подушкой и орет в нее. Я подвигал немного, чтобы все притерлось и давай харить. Во! Совсем другой табак. А говорила не пойдет. Смотрю она тоже подмахивать стала. Значит все впорядке, нравится же. Руку снизу подсунул. Как она там себе делает? Покрутил немного и вся кисть в пизду ушла.
Бля, что тут с ней стало. Она наверное ополоумела. Вся бьется, как эпилептик. Сиськами трясет, жопой вихляет, пиздой на руке прыгает. А ты не хотела. В общем я кончил, а потом еще полчаса ее рукой еб. Прям гинекологом стал. Вот это матка, вот это шейка матки, вот здесь яичники...А потом все пытался успокоить. Спать ведь надо, а она так разошлась. Только к утру затихла. Уснула и я пополз жену проведать. Упал ей под бок и тут же отключился.
Проснулись все за полдень. Пожавкали что-то. Жена оклемалась, нам с Натальей по-моему хуже. У меня аж коленки трясутся. А Н. вся мятая, круги, мешки под глазами, но держится хорошо, даже виду не подает...Потом отвез ее к метро. В машине молчали. Через день я ей позвонил, она вроде не отказалась, но что-то помешало и мы не встретились. Я позвонил еще. Ее не было. А через неделю она укатила на юга начальником какого-то пионерского лагеря. Больше мы с тех пор не встречались. Пока. Вот так. Да, забыл сказать: через два месяца после этой практически оргии, жене пришлось делать аборт. "Знаешь кого я там встретила?"-спросила жена вернувшись из больницы.-"Наташку. Она тоже залетела. Приезжала из-за этого в Москву на неделю. Нашелся, наверное, там на югах такой же козел, сделал ей ребеночка."-"Такой же козел, это в смысле, как и я,"-немного обиделся я. "Да все вы козлы. Развлекаетесь, а мы страдаем. Да-да-да. И не спорь..."- "А на какой неделе-то Наталья была?"-"Да я не спрашивала..."Даа. Жизнь все таки странная штука...
Подружка намбер ту. Таня, 40/165/90. Когда-то давно я чуть было не трахнул ее. Даже стоял перед выбором на ком жениться: на Таньке или на той, на ком женат сейчас. В тот год, когда наши пути разошлись, Танька поехала на Черное море и, как рассказывала жена, там ее трахнули. Трахнуть-то трахнули, но не дотрахали. Случился такой интересный для медицины случай, когда девушка осталась девушкой, будучи при этом беременной. Короче, насколько я понял, тот мужик был или болен или слишком горяч, может грузин какой. Он весь обкончался на Танькину пизду, всю ее залил спермой, но так и не сломал целку. Несколько раз он пытался вставить, но тут же сливал, не сделав дела.
Таньке пришлось делать аборт ( у нее старомодный папа) и врач в больнице долго качала головой, видя такой необыкновенный случай. Потом, периодически я что-то слышал про Татьяну. То у нее была истерика, то ей кого-то сватали и сорвалось, то она начала много есть на нервной почве и сильно располнела, то она решала, наконец, заводить ребенка и растить одна, а все снова кончилось истерикой. К сорока годам она пришла совсем одинокой. Мы периодически встречались на разных вечеринках, она смотрела на меня через стол томным взглядом, но дальше разговоров дело не доходило.
Я тогда строго выдерживал волчий принцип: охотиться и трахаться вдали от своего логова. И только в последнее время отошел от него. Полгода назад я разбил свою машину и остался без колес. Это резко снизило мои мобильные возможности и дырки для поебок пришлось искать в ближайшем окружении. А тут как раз жена рассказала последние новости из Таниной жизни. Короче сосватали ей в очередной раз какого-то барсука, но такого, что лучше бы и не надо было. Танька через силу переспала с ним и вот ее впечатления: "Он что-то там делает, что-то копается, а я и не знаю что...", "Он не восхищается моим телом..."(тело конечно уж больно хорошо: на 90 кг! но, действительно почему бы не сделать женщине приятное) и вот еще "Он сказал, что любит меня уже десять лет и хочет, чтобы я родила ему ребенка."(Парень, а где ж ты раньше-то был?).
В общем дело катилось к очередной истерике и я решил, что надо помочь женщине. Выследил ее после работы, подошел на платформе, якобы случайно встретил. Поговорили. Я что-то там наплел про ссору с женой и в результате через час сидел у Таньки дома. Естественно, случайно, с собой оказалась бутылочка коньяку и пироженные с кремом. Она сготовила поесть, я разлил. Разогрелись. Смотрю, глазки заблестели. "Ты,Танька,"-говорю,-"Что-то в последнее время расцвела, прямо как невеста, замуж собралась что-ли?"-"Да... есть тут один. Зовет все...Козел..."-"Чей-то ты так про жениха-то"-"Да какой-то он...козел одно слово, ...с мамой все хочет познакомить...а сам храпит..."-Танька видимо уже захмелела, потому что мысль у нее шла как-то явно не последовательно.
"А гдей-то он храпит? Вы что спите уже что-ли вместе?"-как бы удивился я.-"Да было как-то..."-как-то вяло спохватилась она.-"А что ж ты с козлом-то спишь?"-"Да потому, что приличные мужики все, как ты вон, занятые, а мне такие все попадаются..."-"А ты бы занятого заняла, женатого то есть, они ж женатые все хорошие, опытные и т.д."-"Да вот думаю, надо бы... с тебя вот давай начну!"-"А что начни, я не против!"-"Правда?"-"Правда, правда!"-я разлил еще и подсел к ней. Выпили. Я не спеша положил руку на ее талию, провел по спине. "Ну не глупи,"-попыталась она убрать руку.-"Ты завтра с женой помиришься и обо мне забудешь, а мне как жить, и она мне все таки подруга."-"А кто сказал что подругу жены нельзя ебать?"-поставил я резко вопрос. Она тут же покраснела,-"Ну ты что в самом деле"-встала-"Тебе уже наверное пора..." Я налил себе еще, неспеша выпил, закусил. "Пора так пора!"-действительно чего тянуть-то. Встал. Пошел. Она за мной.
В узком коридоре я резко развернулся, она не успела притормозить...Облапал ее, прижал к стенке, руки привычно заходили по спине, жопе, грудям. Она попыталась что-то пропищать, но я заткнул ей рот своим языком и она только мычала. Быстро, натренированными движениями, задрал свитерок, оттянул и откинул наверх ливчик. Сиськи упали в мои ладони. Я стал их лапать, пальцами тянуть за соски. "Ах какая ты замечательная! Какая женщина! Какое у тебя тело! Какая красивая грудь!"-что у меня язык что ли отсохнет, хотела же женщина услышать это, ну и пожалуйста. Она от этого вся размякла, разомлела и сдалась. Я задрал ее юбку, стянул до колен трусы с колготками, поднял под мягкую пухлую жопу и понес в комнату.
Бросил ее на кровать, снял до конца, скомкал и кинул за спину все эти нижние женские причиндалы, юбку. Верхнюю часть одежды она сняла сама. Теперь Татьяна лежала передо мной абсолютно голая с чуть раздвинутыми, свисающими с кровати ногами, левой согнутой рукой закрыв глаза от света, а правой стыдливо прикрывая пизду. Я отбросил эту руку в сторону и, глядя на ее пушистую мочалку, стал медленно растегивать брюки...Я раздевался и смотрел на нее, а она из-под руки, я чувствовал это, смотрела на меня.
Ну смотри, смотри, знаю не каждый день тебе настоящего мужика приходится видеть. Я без фанатизма подхожу к собственному телу, но знаю, что многим бабам оно нравится. Нравятся крепкие мускулистые руки, стройные, хотя и чуть широковатые по канонам в бедрах, волосатые ноги, нравятся широкие плечи, волосатая грудь (почему-то именно такие пышки любят мою волосатую грудь, любят тереться о волосы своими сиськами), нравится сильно заросший лобок, два приличных колючих яйца и уж конечно мой член, не слишком огромный и не слишком длинный, но пропорциональный, толстый, особенно в головке и всегда готовый к работе.
Как сказала одна моя многолетняя знакомая: "У тебя самый оптимальный хуй. Видала я и побольше, но это интересно только медицине. А для ебли твой самый оптимальный..." Раздевшись, я еще несколько минут постоял перед Татьяной, почесывая яйца и поглаживая ствол. Пусть рассмотрит, хорошо рассмотрит. Потом лег рядом. Стал ласково поглаживать по животу, рукам, легонько провел по титькам. В общем все, как доктор прописал, по науке. Торопиться-то некуда. Сначала прелюдия, пусть расслабится, и только потом... "А ты очень красивая,"-прошептал я ей на ушко и практически не соврал, для меня любая голая баба красивая. "Выключи свет,"-прошептала она. "Тогда я тебя не буду видеть, а ты меня,"-"Я все, что хотела уже рассмотрела,"-"Да-а? Ну и как?"-"Я тебя таким и представляла,"-"А ты меня даже представляла?"-"Да ты мне периодически во сне снишься, все пристаешь, только почему-то кончить не можешь, и я не могу,"-"Вот даже как. Что же ты меня не позвала? Уж тогда бы мы кончили,"- и с этими словами я навалился, она послушно развела ноги, и я вставил в нее. "Ну вот, дорогая моя, а ты говорила, что подружек жены не ебут, еще как ебут"-и несколько раз сильно и глубоко пихнул в нее.
Татьяна застонала. Значит все идет в нужном направлении. Теперь это вопрос только времени, а уж с чем-чем, а со временем у меня проблем никогда не было. Я пихал ей около часа, без перерыва, только время от времени переворачивая, как курицу на вертеле в гриле. Менял позицию и снова пихал. Первый раз она кончила на пятнадцатой минуте, просто затихла на минуту, а потом запыхтела, как паровоз. Второй раз был на сороковой минуте. На сорок пятой минуте она уже стала стонать в голос и кончать ежеминутно. Видимо я наконец разъебал ее. Вот и славно, трам-пам-пам. Я пихал ее еще и еще, она начала кричать, что больше не может, но я не останавливался и, наконец, ровно через час после начала она вдруг вырубилась насовсем, потеряв сознания.
"Доебался!"-подумал я. Но, как старый водила и родственник пяти врачей, не растерялся. Сбегал в ванную, намочил холодной водой тряпочку, положил ей на лоб, потер виски, похлопал по щекам. Она открыла глаза. Минуту лежала совсем охуевшая. Потом пришла в себя. "Я думала, что мне опять все приснилось,"-"Приснилось, приснилось, только на этот раз я кончил, аж два раза,"-"А я и не считала сколько,"-"Как? Хорошо было?"-"О-оой, еще как! У меня такого никогда не было,"-"Да, чуть не умерла,"-"После такого можно и помереть,"-"Не можно, у нас еще много чего впереди,"-"Ты еще навестишь меня?"-"И не раз,"-она прижалась ко мне и мы некоторое время лежали неподвижно. Потом я, как всегда, захотел поесть и мы пошли в кухню. На свету я вдруг увидел, что член весь в крови. "Ты чо, все целкой что-ли ходила,"-удивленно спросил я.-"Да нет! Это месячные, я не успела сказать. И хорошо, что не успела,"-"Да я бы все равно тебя трахнул, меня это не напрягает,"-"Да? Тогда считай, что я целка была, все равно ты первый мой мужик из настоящих мужиков, ты мне там все так разбомбил, что дальше некуда..."-"Есть куда, я тебя еще научу..."-она как-то по блядски захихикала,-"Это в рот что-ли?"-"И туда тоже.У любовника обязательно сосать надо, а то любить не будет..."-"Так может прямо щас...научишь..."-"А ты хочешь?"-она кивнула,-"Только помой его..."
Я взял с полки стеклянный стакан и залил его до краев коньяком. Потом встал, поставил одну ногу на стол, пододвинул стакан и опустил в него свой член. Поболтал, пополоскал его там, чуть защипало, член стал надуваться, сияя своей чистотой. Татьяна завороженно смотрела на мои процедуры. Она стала тяжело и учащенно дышать. Я взял пироженное, снял с него три кремовые розочки и положил на свою палку, одну на залупу, другую ближе к лобку, третью посередине и поднес свое изделие к ее пухленьким губам.
"Прошу мадам! Попробуйте этот эклерчик!" Т. была уже никакая, она завелась на всю катушку. Грудь вздымается, вся покраснела, глаза выпучены и немигающе смотрят на член. Она слизала первую розочку с залупы, а потом облизала и саму головку. Потом она стала лизать вдоль ствола, постепенно захватывая второй цветочек. Делала она это старательно и аккуратно, но слишком медленно. В какой-то момент, мне стало невтерпеж, я схватил ее голову и уперся хуем в ее губы. Она разжала их и я въехал в ее открытый рот. Оставшийся крем размазался по ее губам и моему лобку. У-вау. Я стал пихать все глубже и глубже, она стала давиться и закашлялась. Ну ладно. Пускай лучше уж сама. В первый раз главное не переборщить. Я сел жопой на стол: "Давай, милая, сама...пососи!"
Она пододвинула табурет и принялась за дело. Да учиться в сорок лет делать минет нелегко, но видно она была способной ученицей. Когда я брызнул ей в рот, она опять закашлялась и большая часть спермы вытекла из ее рта. Она стекла по стояку и перемешалась с кремом на лобке и яйцах. "Надо подлизать, а то как то неудобно с липкими яйцами,"-улыбнулся я и она покорно (вот, что я люблю в интеллигентках) все сделала...Это был один из тех дней, о которых приятно вспоминать. Бог зачтет мне это доброе дело. Хотя я продолжаю творить добро и сейчас. С Танькой мы периодически встречаемся. Я заставил ее выйти замуж за того самого барсука, в хозяйстве сгодится. Сейчас она беременна, на пятом месяце. Мужик хотел ребенка. Пускай родит ему...и мне.
Ну и, наконец, намбер сри или фри, а по нашему три. Светлана Николавна, 52/170/72. Она немного не тянет на чистую подружку жены. Скорее наша общая соседка. Но и подружка тоже. Во всяком случае сошлись мы через жену. С.Н. переехала с мужем в соседнюю с нами квартиру пять лет назад. Я всегда плохо дружу с соседями, дальше: "Здрасте!" никогда не шло. А жена наоборот, у нее все друзья. И вот с каких-то пор я стал встречать С.Н. в своей квартире, на своей кухне, за чайком-с. То с женой, то с матерью, то втроем. И жена тоже с ответными визитами ходила. Через нее-то я и узнал что: 1.Муж Светланы Николавны импотент, 2.Она очень нуждается в сексе, 3.У нее есть вибратор, которым она и удовлетворяется.
Ну узнал и узнал, узнал и забыл, только где-то далеко в глубине сознания отложилось, что может быть и можно было бы где-нибудь когда-нибудь, когда очень захочется...и т.д. И продолжал свое: "Здрасте!"-"До свиданья!" Но вот тут как-то в позапрошлом году сижу в своей комнате, смотрю телек. Заходит жена: "Нас в гости приглашают! Пойдешь?"-"Кудай-то?"-"Да недалеко, к соседям, к Светке! У нее день рождения,"-"Это которая Николавна, что ли. И сколько этой старой пизде стукнуло?"-"50.
У нее после всех банкетов с работой и с родственниками много всего осталось, вот и приглашает."- Я зевнул: "Это что, объедки что ли подъедать,"-"Ну почему объедки? Дурак ты. Пошли сходим,"-"Ладно пошли." Короче сидим. Бабы о своем болтают. Меня муж С.Н., что-то среднее между хорьком и кабаном, развлекает политическими разговорами. Какая хуйня, как достал. В общем я стараюсь помалкивать. Ем и пью, благо, что есть что. Напился, захотелось покурить, пошел на балкон."Ой, а можно я тоже,"-вскочила С.Н. и за мной. Ну ладно, жена как раз вклинилась в наш политический разговор, это у нее врожденное (дед большевик, папа коммунист, мама коммунистка и сама секретарь комитета комсомола).
Я закурил, дал ей."Да я, вообще-то, не курю?"-говорит и медленно так пододвигается ко мне. "Ды? А тогды шо ж?"-"Да вот с Вами постоять хотела. С тобой,"- и ласково так хвать меня под яйца. Вот такое кино. Я чуть сигарету не проглотил. Вот оно "когда-нибудь" и наступило. "Ты только не дергайся, стой спокойно я сама все сделаю. Я, конечно, для тебя очень уж старая, но и ты, мальчик мой, пойми, как в 50 лет бабе трахнуться хочется, если муж импотент." Садится на корточки, стаскивает с меня треники с трусами и давай наяривать языком да губами. А мне вроде и приятно, да все никак не сосредоточюсь, все в комнату смотрю, как там ейный муж да моя жена, разговаривают ли или к нам идут. Разгова-а-ривают...вот и ладно.
Немного успокоился, пару раз даже затянулся, стою с ноги на ногу переминаюсь, ноги чуть пошире раздвигаю, даже подмахивать стал. А эта...вот наяривает, вот наяривает. Право, что голодная. Еще откусит с голодухи-то. Наконец видно насосалась, встала, вся дышит: Сядь, говорит на пуфик. Это в уголке, который стоит. А сама юбку уже задирает и вот те на: уже без трусов, чулки только за резинки цепляются. "Она чего по полной что-ли ебаться собралась, пизда глупая,"-думаю,- "Загремим под фанфары!" А руки сами пуфик пододвигают, чтобы удобней было. Сажусь, а она сразу хлоп на меня! и скакать, и прыгать! "Когда,"-спрашиваю,-"Трусы-то успела снять?"-"А я их вообще не надеваю, чтоб побыстрей, когда случай подвернется!"-а сама скачет, скачет, погоняет. Так галопом по Европам, мы домчались до оргазма. Уложились в рекордное время, в пять минут.
Сигарета дотлеть не успела. Если раньше, на пятой минуте, я у женщины только вторую пуговицу на кофте расстегивал, то тут уже на финиш пришел. Прям, можно в секс-Олимпиаде участвовать... Ну и, что дальше? Натянул я штаны, она юбку оправила, выходим, как ни бывало, только щеки чуть порозовели. А наши все пиздят. Че, мудак, все пиздишь, всю жену пропиздишь! Еще посидели. А С.Н. меня все под столом ножкой оглаживает. Кольцо свое обручальное крутила, крутила и специально уронила. "Сележа!"-кокетливо так картавит,-"Поднимите, пожалуйста! Оно к Ва-ам закатилось!" Пизда. Че я мальчик, что ли. Думает, если она разик у меня отсосала, то перед ней на коленках буду ползать. Но полез.
А она ноги под столом расставила, юбку опять задрала и на смотри! Вот она ее пизда, старая престарая пизда. Ну хочешь-не хочешь опять встал. Посмотрел минуту, потом кольцо нашел, еще посмотрел и всплывать. Сел, весь красный, как рак, а она, хрясь сразу, своей ногой меж моих ног. По яйцам!!! Проказница. Хоть и старая, но определенно начинает мне нравится. Эх еще бы порснуть ее разок, когда никто не мешает. А так сидеть чего...Пошли, говорю жене, хватит сидеть. Ну и пошли, а С.Н. за мной бежит и на ухо шепчет:"Придумай что-нибудь, мой через полчаса захрапит, ты и приходи,"-придумай! Я, че Марк Твен что ли придумывать, тем более на пьяную голову. Если так хочет, сама придумает...Она и придумала.
Прибегает минут через двадцать: "Ой, у меня раковина засорилась, а муж-то уже спит, а мне столько мыть! Сереженька, может быть Вы поможете?" Пошел, конечно. И не успел в квартиру ее зайти, как мы сцепились. Прям на полу в корридоре и выебал. Выебал так, как я это умею, так, что пар из пизды валил, чтоб знала, как ножкой по яйцам постукивать. А пойти-то и некуда было. Однокомнатная. Муж из этой одной комнаты только похрюкивал. Кабан жирный. Храпит, а его жену тут ебут. Но я на него за это не в обиде...И с тех пор пошла у меня со Светланой Николавной такая дружба. Такая!!!...
Чуть наши супруги глупые зазеваются, нас ебливых без присмотра оставят, как мы сию же минуту, как кролики, друг с другом сцепимся и пороться. То у меня дома, то у нее, то на лестничной площадке за мусоропроводом, то на последний этаж уедем, а то и в лифте, когда некогда. А если уж совсем приспичит, да народ кругом, мы тогда на улицу, за гаражи. Пихну ей в стояк и вроде жить можно дальше...Вот так и проходит вся жизнь. От поебки к поебке...
Такая, блин, баба-гренадер. Метр-85; буфера, именно, как буфера; талии нет, но не толстая, а такая плотная, сбитая; да еще и брюнетка, и натурально кудрявая. Практически Отелло, только баба, и кожа белая-белая. А, что в этой ситуации с подружками хорошо, я от жены всю их внутреннюю и внешнюю жизнь знаю, у меня на каждую из них досье. Так вот открываю я это досье и, что мы имеем. Наташа, 37 лет, не замужем и не была, детей нет, но не девочка, секс любит, тяготеет к случайным связям. О'k, можно работать. Но не сейчас, жена мешает, как нибудь потом. Вечеринка движется к концу. Я встаю. Пора спать. Жена тоже встает и тут же падает. Мы поднимаем ее. Она обводит нас мутным взглядом. "Как же я напилась!"- говорит она. Медленно по стенке идет в ванную. Я ухожу в свою комнату. Всего их три. Наташке постелили в маминой. Раздеваюсь. Накидываю халат. Выхожу. В ванной хлещет вода. Жена пытается, прийти в сознание.
Иду на кухню. Н. стоит у плиты и смотрит в пол. Я улыбаюсь ей и, совершенно без задней мысли, почти по дружески, обнимаю ее. И вдруг она хватает меня обеими руками, с силой прижимает к себе, впивается своими пухлыми губами в мои и через какое-то мгновение я вздрагиваю от неожиданности, когда ее рука проскальзывает под мой халат и сильно сжимает мой член. Еще никогда у меня не вставал с такой скоростью. Я забыл о жене, об опасности, обо всем, а может не забыл, а наоборот помнил, но это только обостряло желание. Я обхватил это большое тело и мы несколько минут сосали друг друга. Ее рука продолжала лапать меня то за яйца, то за ствол.
Я уже подумал: "Щас трахну, несмотря не на что!", но в какой-то момент она также резко, как прижалась, оторвалась от меня, огляделась и сказала:" Пусть она заснет! Ты хороший мужик! С тобой можно..." Что можно она не сказала, но твердо отстранилась от меня и пошла, тоже правда немного покачиваясь, в отведенную ей комнату. Прикрыла дверь. Я посмотрел вниз: член торчит из-под халата. Пришлось засунуть его под пояс и затянуть потуже. Пошел в ванну. Жена лежит головой в раковине. По виску течет холодная вода. Я выключаю воду, поднимаю ее, тащу. Она вырывается, заплетающимся языком канючит: "Пусти! Оставь меня! Боже, как мне плохо! Зачем же я так напилась!" Я раздеваю ее, кидаю на кровать, она утыкается головой в подушку. Я жду еще две минуты. Она вроде не двигается. Сил терпеть больше нет. Хуй выскочил из под пояса и я хуем вперед порысил в другую комнату. "Ну, что заснула?"-спрашивает Н. "Заснула, заснула", -говорю я и уже собираюсь скинуть халат, как дверь неожиданно открывается и появляется жена. "Наташ, ты как? Легла? Устроилась? Ничего больше не нужно?" - озабоченно спрашивает она, а сама еле на ногах стоит."Да все нормально!"-я хватаю жену в охапку и опять тащу, а сам про себя покрываю ее матюками.
Опять уложил, подождал пять минут, погладил даже, чуть ли не колыбельную спел. Затихла. Теперь вроде можно. Бегу, халат на ходу скидываю. "Ну, спит?"-опять спрашивает."Да спит! Спит!" Задираю одеяло. Н. лежит голая, широко расставив ноги, чешет свою пизду. Я бухаюсь на нее. Она громко выдыхает: "Давай быстрее! Я ведь тоже не железная!" Сама хватает член и себе в дырку. Пизда уже давно мокрая. Вхожу, как по маслу. "Давай, давай быстрее! Я уж заждалась!"-"Да ладно, не гони, всего-то минут десять подождала!"-"Это ты десять, а у меня уж два месяца мужика не было!"-"Ничего я тебя на год вперед выебу!"- "Ой, выеби, выеби! Только бы твоя жена не проснулась!"-"Да не проснется...не бойся..." Ебу. Пизда у нее сильно сдвинута вверх. Даже ноги задирать не надо. Лежи сверху и еби...Я торопливо, для порядку, чтоб знать, что имеешь- что ебешь, пошарил руками по всему телу. Большое такое бабье тело, но крепкое. И сиськи большие, но крепкие. "Что же тебя такую справную никто не ебет?"-спрашиваю. "Да, кто вас мужиков поймет, вроде и сиськи, и пизда, и рожа, все в порядке, все на месте, и хочу, и все разрешаю, а все никак..."-"Так прямо все разрешаешь?'-"Все..."-"Посмотрим, посмотрим..." Мы кончили одновременно. Она заплакала, я замычал и слил...Сразу, не останавливаясь, пошел на второй круг. Становится все жарче и жарче...Пот градом течет по лицу. Вдруг в коридоре за дверью шаги. Мы замерли. Прошла.
Хлопнула дверь. "В туалет пошла,"-успокоил я. "Иди,"-я продолжаю ебать. "Иди, я не могу так, иди к своей жене, она может придти"-Н.начинает выдираться, соскакивает с хуя. Я встаю и в нерешительности топчусь над ней.Она тоже садится на жопу. "Иди, потом как-нибудь встретимся...ты хороший..." Знаю я эти потом. Их надо ебать пока теплые. Стою, хуем покачиваю на уровне ее рта. Беру за голову, начинаю подвигать к себе."Ну что ты делаешь...Застукают ведь..."-но голос уже не такой уверенный. Хочется видно хуек пососать.
"Давай пососи!"-она высовывает язык, я кладу на него палку и она обхватывает залупу губами. Начинает сосать. Жадно сосать. Чувствуется любит это дело. Лакает елду язычком со всех сторон, перекатывает от щеки к щеке. И вдруг в какой-то момент она глубоко вдохнула, сделала резкое движение головой вперед и в раз заглотила весь мой хуй целиком. Вот это кла-асс. Так хорошо мне еще никогда не было. Вот она какая "глубокая глотка". Когда залупа заходит прямо в горло. Она выдыхает, я вытаскиваю член."Еби меня прямо до упора, не бойся!"-и я снова загоняю елду в нее.Ох-ху-еть. Вот это ебля. Смотрю сбоку вниз. А она руками сама себя ебет в пизду. Одной клитор чешет, а другую в дырку пихает. Ох-ху-еть. Как она так глубоко заглатывает. Другую бы давно уже вырвало.
Из туалета становятся слышны стоны жены. Я про нее и думать забыл. А она там блюет. Вот эта-то и блюет. Н.начинает кончать, мычать, горло ее мелко вибрирует, кайф, я тоже кончаю, лью прямо в горло, потом вытаскиваю, из меня все течет, брызгаю ей на лицо. Кла-а-ссс. Ох-ху-еть. Еще какое -то время она вылизывает мне яйца, собирая оброненные капли спермы. Я молча стою и весь плыву. В глазах круги, в голове туман. И хочется еще...Стоны из туалета становятся все громче. Надо сходить посмотреть, а то еще помрет. С трудом спускаюсь с дивана, набрасываю халат. "Я еще вернусь..."- "Буду-с ждать!... Иду...Жена сидит в обнимку с унитазом. Она уже весь его обблевала, а ее выворачивает все сильнее и сильнее. Навожу ей стакан воды с содой. Вливаю. Зажимаю рот. Жду минуту. Потом наклоняю над унитазом и из нее вырывается настоящий водопад. Навожу еще стакан, повторяю процедуру. Все, кажется там ничего уже не осталось. Тащу в ванную, умываю. И наконец, опять, в третий уже раз, в кровать. Ее начинает мелко трясти. Накрываю пуховым одеялом.
Сам ложусь рядом. Постепенно вроде согрелась. Но все не спит. А мне, что так и лежать рядом. Мне ебаться хочется. Что-то сегодня, как никогда. Короче, не долго думая, залез на нее и трахнул без всяких затей. Она тоже даже что-то промумукала и после быстро отрубилась. А я, как был голый, опять к Наталье. А эта, блядь, все пизду начесывает, все ей не спится. "Ты как, палку еще мне кинешь, сможешь?"-спрашиваешь. "И не одну, не боись!"- "А я и не боюсь, я сразу поняла, что ты кобель, ебарь и блядун!"-"Ну спасибо за такие комплименты!" Оседлал ее опять. Лежу, тихонько поебываю. Все-таки устал уже. А она уже в таком состоянии, что пальчик сунь и кончит. Вот я ее поебываю, а она периодически, через каждые пять минут вскидывается, заходится, стонет, ахает и затихает, а потом по-новому.
Ну ебал ее так, ебал. Надоело.Повернул к лесу передом к себе задом. Стал раком ебать. А ей по барабану. Ей и так хорошо. Сиськи только болтаются. Ебал, ебал. Что-то все не то. Не заводится. Хочется чего-нибудь такого. Посмотрел на ее широкую жопу. Пару раз хлопнул по ней ладонью. А ничего. Туда. что ли забить, она же говорила, что все можно. Раздвинул ляжки, нашел пальцем дырку, покрутил. Наталья вдруг забеспокоилась."Ты что, ты что?"-А я говорю:" А что? Ты ж говорила. что все можно!"-"Ну не в жопу же!"-"Так ты значит с этого места еще целка? Не пробовала зачит, я первый буду!"-Она заныла-"Ну не надо! Там же грязно!"-"Не пизди! Лучше расслабься! Целочка!!!"- и как ей задвину. Она рот заткнула подушкой и орет в нее. Я подвигал немного, чтобы все притерлось и давай харить. Во! Совсем другой табак. А говорила не пойдет. Смотрю она тоже подмахивать стала. Значит все впорядке, нравится же. Руку снизу подсунул. Как она там себе делает? Покрутил немного и вся кисть в пизду ушла.
Бля, что тут с ней стало. Она наверное ополоумела. Вся бьется, как эпилептик. Сиськами трясет, жопой вихляет, пиздой на руке прыгает. А ты не хотела. В общем я кончил, а потом еще полчаса ее рукой еб. Прям гинекологом стал. Вот это матка, вот это шейка матки, вот здесь яичники...А потом все пытался успокоить. Спать ведь надо, а она так разошлась. Только к утру затихла. Уснула и я пополз жену проведать. Упал ей под бок и тут же отключился.
Проснулись все за полдень. Пожавкали что-то. Жена оклемалась, нам с Натальей по-моему хуже. У меня аж коленки трясутся. А Н. вся мятая, круги, мешки под глазами, но держится хорошо, даже виду не подает...Потом отвез ее к метро. В машине молчали. Через день я ей позвонил, она вроде не отказалась, но что-то помешало и мы не встретились. Я позвонил еще. Ее не было. А через неделю она укатила на юга начальником какого-то пионерского лагеря. Больше мы с тех пор не встречались. Пока. Вот так. Да, забыл сказать: через два месяца после этой практически оргии, жене пришлось делать аборт. "Знаешь кого я там встретила?"-спросила жена вернувшись из больницы.-"Наташку. Она тоже залетела. Приезжала из-за этого в Москву на неделю. Нашелся, наверное, там на югах такой же козел, сделал ей ребеночка."-"Такой же козел, это в смысле, как и я,"-немного обиделся я. "Да все вы козлы. Развлекаетесь, а мы страдаем. Да-да-да. И не спорь..."- "А на какой неделе-то Наталья была?"-"Да я не спрашивала..."Даа. Жизнь все таки странная штука...
Подружка намбер ту. Таня, 40/165/90. Когда-то давно я чуть было не трахнул ее. Даже стоял перед выбором на ком жениться: на Таньке или на той, на ком женат сейчас. В тот год, когда наши пути разошлись, Танька поехала на Черное море и, как рассказывала жена, там ее трахнули. Трахнуть-то трахнули, но не дотрахали. Случился такой интересный для медицины случай, когда девушка осталась девушкой, будучи при этом беременной. Короче, насколько я понял, тот мужик был или болен или слишком горяч, может грузин какой. Он весь обкончался на Танькину пизду, всю ее залил спермой, но так и не сломал целку. Несколько раз он пытался вставить, но тут же сливал, не сделав дела.
Таньке пришлось делать аборт ( у нее старомодный папа) и врач в больнице долго качала головой, видя такой необыкновенный случай. Потом, периодически я что-то слышал про Татьяну. То у нее была истерика, то ей кого-то сватали и сорвалось, то она начала много есть на нервной почве и сильно располнела, то она решала, наконец, заводить ребенка и растить одна, а все снова кончилось истерикой. К сорока годам она пришла совсем одинокой. Мы периодически встречались на разных вечеринках, она смотрела на меня через стол томным взглядом, но дальше разговоров дело не доходило.
Я тогда строго выдерживал волчий принцип: охотиться и трахаться вдали от своего логова. И только в последнее время отошел от него. Полгода назад я разбил свою машину и остался без колес. Это резко снизило мои мобильные возможности и дырки для поебок пришлось искать в ближайшем окружении. А тут как раз жена рассказала последние новости из Таниной жизни. Короче сосватали ей в очередной раз какого-то барсука, но такого, что лучше бы и не надо было. Танька через силу переспала с ним и вот ее впечатления: "Он что-то там делает, что-то копается, а я и не знаю что...", "Он не восхищается моим телом..."(тело конечно уж больно хорошо: на 90 кг! но, действительно почему бы не сделать женщине приятное) и вот еще "Он сказал, что любит меня уже десять лет и хочет, чтобы я родила ему ребенка."(Парень, а где ж ты раньше-то был?).
В общем дело катилось к очередной истерике и я решил, что надо помочь женщине. Выследил ее после работы, подошел на платформе, якобы случайно встретил. Поговорили. Я что-то там наплел про ссору с женой и в результате через час сидел у Таньки дома. Естественно, случайно, с собой оказалась бутылочка коньяку и пироженные с кремом. Она сготовила поесть, я разлил. Разогрелись. Смотрю, глазки заблестели. "Ты,Танька,"-говорю,-"Что-то в последнее время расцвела, прямо как невеста, замуж собралась что-ли?"-"Да... есть тут один. Зовет все...Козел..."-"Чей-то ты так про жениха-то"-"Да какой-то он...козел одно слово, ...с мамой все хочет познакомить...а сам храпит..."-Танька видимо уже захмелела, потому что мысль у нее шла как-то явно не последовательно.
"А гдей-то он храпит? Вы что спите уже что-ли вместе?"-как бы удивился я.-"Да было как-то..."-как-то вяло спохватилась она.-"А что ж ты с козлом-то спишь?"-"Да потому, что приличные мужики все, как ты вон, занятые, а мне такие все попадаются..."-"А ты бы занятого заняла, женатого то есть, они ж женатые все хорошие, опытные и т.д."-"Да вот думаю, надо бы... с тебя вот давай начну!"-"А что начни, я не против!"-"Правда?"-"Правда, правда!"-я разлил еще и подсел к ней. Выпили. Я не спеша положил руку на ее талию, провел по спине. "Ну не глупи,"-попыталась она убрать руку.-"Ты завтра с женой помиришься и обо мне забудешь, а мне как жить, и она мне все таки подруга."-"А кто сказал что подругу жены нельзя ебать?"-поставил я резко вопрос. Она тут же покраснела,-"Ну ты что в самом деле"-встала-"Тебе уже наверное пора..." Я налил себе еще, неспеша выпил, закусил. "Пора так пора!"-действительно чего тянуть-то. Встал. Пошел. Она за мной.
В узком коридоре я резко развернулся, она не успела притормозить...Облапал ее, прижал к стенке, руки привычно заходили по спине, жопе, грудям. Она попыталась что-то пропищать, но я заткнул ей рот своим языком и она только мычала. Быстро, натренированными движениями, задрал свитерок, оттянул и откинул наверх ливчик. Сиськи упали в мои ладони. Я стал их лапать, пальцами тянуть за соски. "Ах какая ты замечательная! Какая женщина! Какое у тебя тело! Какая красивая грудь!"-что у меня язык что ли отсохнет, хотела же женщина услышать это, ну и пожалуйста. Она от этого вся размякла, разомлела и сдалась. Я задрал ее юбку, стянул до колен трусы с колготками, поднял под мягкую пухлую жопу и понес в комнату.
Бросил ее на кровать, снял до конца, скомкал и кинул за спину все эти нижние женские причиндалы, юбку. Верхнюю часть одежды она сняла сама. Теперь Татьяна лежала передо мной абсолютно голая с чуть раздвинутыми, свисающими с кровати ногами, левой согнутой рукой закрыв глаза от света, а правой стыдливо прикрывая пизду. Я отбросил эту руку в сторону и, глядя на ее пушистую мочалку, стал медленно растегивать брюки...Я раздевался и смотрел на нее, а она из-под руки, я чувствовал это, смотрела на меня.
Ну смотри, смотри, знаю не каждый день тебе настоящего мужика приходится видеть. Я без фанатизма подхожу к собственному телу, но знаю, что многим бабам оно нравится. Нравятся крепкие мускулистые руки, стройные, хотя и чуть широковатые по канонам в бедрах, волосатые ноги, нравятся широкие плечи, волосатая грудь (почему-то именно такие пышки любят мою волосатую грудь, любят тереться о волосы своими сиськами), нравится сильно заросший лобок, два приличных колючих яйца и уж конечно мой член, не слишком огромный и не слишком длинный, но пропорциональный, толстый, особенно в головке и всегда готовый к работе.
Как сказала одна моя многолетняя знакомая: "У тебя самый оптимальный хуй. Видала я и побольше, но это интересно только медицине. А для ебли твой самый оптимальный..." Раздевшись, я еще несколько минут постоял перед Татьяной, почесывая яйца и поглаживая ствол. Пусть рассмотрит, хорошо рассмотрит. Потом лег рядом. Стал ласково поглаживать по животу, рукам, легонько провел по титькам. В общем все, как доктор прописал, по науке. Торопиться-то некуда. Сначала прелюдия, пусть расслабится, и только потом... "А ты очень красивая,"-прошептал я ей на ушко и практически не соврал, для меня любая голая баба красивая. "Выключи свет,"-прошептала она. "Тогда я тебя не буду видеть, а ты меня,"-"Я все, что хотела уже рассмотрела,"-"Да-а? Ну и как?"-"Я тебя таким и представляла,"-"А ты меня даже представляла?"-"Да ты мне периодически во сне снишься, все пристаешь, только почему-то кончить не можешь, и я не могу,"-"Вот даже как. Что же ты меня не позвала? Уж тогда бы мы кончили,"- и с этими словами я навалился, она послушно развела ноги, и я вставил в нее. "Ну вот, дорогая моя, а ты говорила, что подружек жены не ебут, еще как ебут"-и несколько раз сильно и глубоко пихнул в нее.
Татьяна застонала. Значит все идет в нужном направлении. Теперь это вопрос только времени, а уж с чем-чем, а со временем у меня проблем никогда не было. Я пихал ей около часа, без перерыва, только время от времени переворачивая, как курицу на вертеле в гриле. Менял позицию и снова пихал. Первый раз она кончила на пятнадцатой минуте, просто затихла на минуту, а потом запыхтела, как паровоз. Второй раз был на сороковой минуте. На сорок пятой минуте она уже стала стонать в голос и кончать ежеминутно. Видимо я наконец разъебал ее. Вот и славно, трам-пам-пам. Я пихал ее еще и еще, она начала кричать, что больше не может, но я не останавливался и, наконец, ровно через час после начала она вдруг вырубилась насовсем, потеряв сознания.
"Доебался!"-подумал я. Но, как старый водила и родственник пяти врачей, не растерялся. Сбегал в ванную, намочил холодной водой тряпочку, положил ей на лоб, потер виски, похлопал по щекам. Она открыла глаза. Минуту лежала совсем охуевшая. Потом пришла в себя. "Я думала, что мне опять все приснилось,"-"Приснилось, приснилось, только на этот раз я кончил, аж два раза,"-"А я и не считала сколько,"-"Как? Хорошо было?"-"О-оой, еще как! У меня такого никогда не было,"-"Да, чуть не умерла,"-"После такого можно и помереть,"-"Не можно, у нас еще много чего впереди,"-"Ты еще навестишь меня?"-"И не раз,"-она прижалась ко мне и мы некоторое время лежали неподвижно. Потом я, как всегда, захотел поесть и мы пошли в кухню. На свету я вдруг увидел, что член весь в крови. "Ты чо, все целкой что-ли ходила,"-удивленно спросил я.-"Да нет! Это месячные, я не успела сказать. И хорошо, что не успела,"-"Да я бы все равно тебя трахнул, меня это не напрягает,"-"Да? Тогда считай, что я целка была, все равно ты первый мой мужик из настоящих мужиков, ты мне там все так разбомбил, что дальше некуда..."-"Есть куда, я тебя еще научу..."-она как-то по блядски захихикала,-"Это в рот что-ли?"-"И туда тоже.У любовника обязательно сосать надо, а то любить не будет..."-"Так может прямо щас...научишь..."-"А ты хочешь?"-она кивнула,-"Только помой его..."
Я взял с полки стеклянный стакан и залил его до краев коньяком. Потом встал, поставил одну ногу на стол, пододвинул стакан и опустил в него свой член. Поболтал, пополоскал его там, чуть защипало, член стал надуваться, сияя своей чистотой. Татьяна завороженно смотрела на мои процедуры. Она стала тяжело и учащенно дышать. Я взял пироженное, снял с него три кремовые розочки и положил на свою палку, одну на залупу, другую ближе к лобку, третью посередине и поднес свое изделие к ее пухленьким губам.
"Прошу мадам! Попробуйте этот эклерчик!" Т. была уже никакая, она завелась на всю катушку. Грудь вздымается, вся покраснела, глаза выпучены и немигающе смотрят на член. Она слизала первую розочку с залупы, а потом облизала и саму головку. Потом она стала лизать вдоль ствола, постепенно захватывая второй цветочек. Делала она это старательно и аккуратно, но слишком медленно. В какой-то момент, мне стало невтерпеж, я схватил ее голову и уперся хуем в ее губы. Она разжала их и я въехал в ее открытый рот. Оставшийся крем размазался по ее губам и моему лобку. У-вау. Я стал пихать все глубже и глубже, она стала давиться и закашлялась. Ну ладно. Пускай лучше уж сама. В первый раз главное не переборщить. Я сел жопой на стол: "Давай, милая, сама...пососи!"
Она пододвинула табурет и принялась за дело. Да учиться в сорок лет делать минет нелегко, но видно она была способной ученицей. Когда я брызнул ей в рот, она опять закашлялась и большая часть спермы вытекла из ее рта. Она стекла по стояку и перемешалась с кремом на лобке и яйцах. "Надо подлизать, а то как то неудобно с липкими яйцами,"-улыбнулся я и она покорно (вот, что я люблю в интеллигентках) все сделала...Это был один из тех дней, о которых приятно вспоминать. Бог зачтет мне это доброе дело. Хотя я продолжаю творить добро и сейчас. С Танькой мы периодически встречаемся. Я заставил ее выйти замуж за того самого барсука, в хозяйстве сгодится. Сейчас она беременна, на пятом месяце. Мужик хотел ребенка. Пускай родит ему...и мне.
Ну и, наконец, намбер сри или фри, а по нашему три. Светлана Николавна, 52/170/72. Она немного не тянет на чистую подружку жены. Скорее наша общая соседка. Но и подружка тоже. Во всяком случае сошлись мы через жену. С.Н. переехала с мужем в соседнюю с нами квартиру пять лет назад. Я всегда плохо дружу с соседями, дальше: "Здрасте!" никогда не шло. А жена наоборот, у нее все друзья. И вот с каких-то пор я стал встречать С.Н. в своей квартире, на своей кухне, за чайком-с. То с женой, то с матерью, то втроем. И жена тоже с ответными визитами ходила. Через нее-то я и узнал что: 1.Муж Светланы Николавны импотент, 2.Она очень нуждается в сексе, 3.У нее есть вибратор, которым она и удовлетворяется.
Ну узнал и узнал, узнал и забыл, только где-то далеко в глубине сознания отложилось, что может быть и можно было бы где-нибудь когда-нибудь, когда очень захочется...и т.д. И продолжал свое: "Здрасте!"-"До свиданья!" Но вот тут как-то в позапрошлом году сижу в своей комнате, смотрю телек. Заходит жена: "Нас в гости приглашают! Пойдешь?"-"Кудай-то?"-"Да недалеко, к соседям, к Светке! У нее день рождения,"-"Это которая Николавна, что ли. И сколько этой старой пизде стукнуло?"-"50.
У нее после всех банкетов с работой и с родственниками много всего осталось, вот и приглашает."- Я зевнул: "Это что, объедки что ли подъедать,"-"Ну почему объедки? Дурак ты. Пошли сходим,"-"Ладно пошли." Короче сидим. Бабы о своем болтают. Меня муж С.Н., что-то среднее между хорьком и кабаном, развлекает политическими разговорами. Какая хуйня, как достал. В общем я стараюсь помалкивать. Ем и пью, благо, что есть что. Напился, захотелось покурить, пошел на балкон."Ой, а можно я тоже,"-вскочила С.Н. и за мной. Ну ладно, жена как раз вклинилась в наш политический разговор, это у нее врожденное (дед большевик, папа коммунист, мама коммунистка и сама секретарь комитета комсомола).
Я закурил, дал ей."Да я, вообще-то, не курю?"-говорит и медленно так пододвигается ко мне. "Ды? А тогды шо ж?"-"Да вот с Вами постоять хотела. С тобой,"- и ласково так хвать меня под яйца. Вот такое кино. Я чуть сигарету не проглотил. Вот оно "когда-нибудь" и наступило. "Ты только не дергайся, стой спокойно я сама все сделаю. Я, конечно, для тебя очень уж старая, но и ты, мальчик мой, пойми, как в 50 лет бабе трахнуться хочется, если муж импотент." Садится на корточки, стаскивает с меня треники с трусами и давай наяривать языком да губами. А мне вроде и приятно, да все никак не сосредоточюсь, все в комнату смотрю, как там ейный муж да моя жена, разговаривают ли или к нам идут. Разгова-а-ривают...вот и ладно.
Немного успокоился, пару раз даже затянулся, стою с ноги на ногу переминаюсь, ноги чуть пошире раздвигаю, даже подмахивать стал. А эта...вот наяривает, вот наяривает. Право, что голодная. Еще откусит с голодухи-то. Наконец видно насосалась, встала, вся дышит: Сядь, говорит на пуфик. Это в уголке, который стоит. А сама юбку уже задирает и вот те на: уже без трусов, чулки только за резинки цепляются. "Она чего по полной что-ли ебаться собралась, пизда глупая,"-думаю,- "Загремим под фанфары!" А руки сами пуфик пододвигают, чтобы удобней было. Сажусь, а она сразу хлоп на меня! и скакать, и прыгать! "Когда,"-спрашиваю,-"Трусы-то успела снять?"-"А я их вообще не надеваю, чтоб побыстрей, когда случай подвернется!"-а сама скачет, скачет, погоняет. Так галопом по Европам, мы домчались до оргазма. Уложились в рекордное время, в пять минут.
Сигарета дотлеть не успела. Если раньше, на пятой минуте, я у женщины только вторую пуговицу на кофте расстегивал, то тут уже на финиш пришел. Прям, можно в секс-Олимпиаде участвовать... Ну и, что дальше? Натянул я штаны, она юбку оправила, выходим, как ни бывало, только щеки чуть порозовели. А наши все пиздят. Че, мудак, все пиздишь, всю жену пропиздишь! Еще посидели. А С.Н. меня все под столом ножкой оглаживает. Кольцо свое обручальное крутила, крутила и специально уронила. "Сележа!"-кокетливо так картавит,-"Поднимите, пожалуйста! Оно к Ва-ам закатилось!" Пизда. Че я мальчик, что ли. Думает, если она разик у меня отсосала, то перед ней на коленках буду ползать. Но полез.
А она ноги под столом расставила, юбку опять задрала и на смотри! Вот она ее пизда, старая престарая пизда. Ну хочешь-не хочешь опять встал. Посмотрел минуту, потом кольцо нашел, еще посмотрел и всплывать. Сел, весь красный, как рак, а она, хрясь сразу, своей ногой меж моих ног. По яйцам!!! Проказница. Хоть и старая, но определенно начинает мне нравится. Эх еще бы порснуть ее разок, когда никто не мешает. А так сидеть чего...Пошли, говорю жене, хватит сидеть. Ну и пошли, а С.Н. за мной бежит и на ухо шепчет:"Придумай что-нибудь, мой через полчаса захрапит, ты и приходи,"-придумай! Я, че Марк Твен что ли придумывать, тем более на пьяную голову. Если так хочет, сама придумает...Она и придумала.
Прибегает минут через двадцать: "Ой, у меня раковина засорилась, а муж-то уже спит, а мне столько мыть! Сереженька, может быть Вы поможете?" Пошел, конечно. И не успел в квартиру ее зайти, как мы сцепились. Прям на полу в корридоре и выебал. Выебал так, как я это умею, так, что пар из пизды валил, чтоб знала, как ножкой по яйцам постукивать. А пойти-то и некуда было. Однокомнатная. Муж из этой одной комнаты только похрюкивал. Кабан жирный. Храпит, а его жену тут ебут. Но я на него за это не в обиде...И с тех пор пошла у меня со Светланой Николавной такая дружба. Такая!!!...
Чуть наши супруги глупые зазеваются, нас ебливых без присмотра оставят, как мы сию же минуту, как кролики, друг с другом сцепимся и пороться. То у меня дома, то у нее, то на лестничной площадке за мусоропроводом, то на последний этаж уедем, а то и в лифте, когда некогда. А если уж совсем приспичит, да народ кругом, мы тогда на улицу, за гаражи. Пихну ей в стояк и вроде жить можно дальше...Вот так и проходит вся жизнь. От поебки к поебке...
Пьяница
Измена будь она в жизни семейной или на гос. уровне всегда имеет одну до омерзения простую схему. Она начинается с томления от жгучего желания, жажды услады, ожидания чего-то нового и невероятного, и заканчивается банальной еблей, судорогами в коленях, сопливо висящим членом и огромным желанием послать все на хуй.
Ольга, достаточно красивая молодая особа, вышла замуж за моего друга Леху, по стандартному принципу. Наобщавшись с крутыми и богатыми пацанами решила из бляди среднего пошиба стать семейной благопристойной дамой. И после пары встреч с Лехой он превратился в ло,ха. Не углубляясь в тонкости мещанских интриг скажу одно, Ольга залетела точно от Лехи, и через девять месяцев их знакомства этот факт ни кто не смог опровергнуть. У них родился сын. Время шло, я покорял вершины мечтаний юных лет, получал пиздюлей и сам раздавал оных в огромных количествах, зарабатывая на жизнь становился то богатым, то беднее нищего. Проще говоря на пару лет мой закадычный друг выпал из моего поля зрения.
Жизнь человека - стремная штука и с трезвых глаз меня изрядно от нее мутит, витки спирали бытия начинают утомлять как только повторятся пару раз, даже имея незначительное обновление. Кто маялся в ВУЗах, тот меня понял. Багаж знаний несет только разочарование от предсказуемости и стандартности множества ситуаций. Людская простота достает и дабы не срываться я закрываюсь один в пустой квартире и напиваюсь до галлюцинаций. Я знаю, что ждет меня через год, два, три. Я знаю что получив свою орбиту при рождении, человек будет вращаться по ней словно шарик по дну медного таза. Длинна орбиты, или называй как угодно, события жизни, бытие, зависит от интеллектуального уровня человека. Если у индивидуума одна извилина, вдоль жопы, то у него все просто и ясно: проснулся, поебся, помыл руки и уснул. А если кроме той извилины есть еще хотя бы одна, след резинки от трусов, то человек начинает маяться разными мыслями. Вот и я впервые увидев Ольгу, невольно улыбнулся.
Красивая 19 летняя особа. Огонек желания в глазах и нотки распутства в голосе. Я смотре на Олю с Лехой, и едва улыбнувшись подумал: "Еблан ты, Леха. Не будет она твоей." Нет не из зависти подумалось мне так. Есть пары которые совершенно не подходят друг другу, не по красоте внешней, а по какому-то другому невидимому признаку. Ни в коем случае не хвастаю, но с 18лет я уделял очень много времени изучению лучшей половины человечества, и научился не плохо выбирать тип поведения с той или иной особой. С первого взгляда было ясно что Ольге в мужчине нужен только член и пара яиц, а такая байда как любовь, сердечность и душа все это хуйня. Что поделать если человек изначально бледлив, к тому же Ольга такая особа которую надо сразу брать за ошейник и не на миг не ослаблять руку иначе добром дело не кончится. Такие дамы весьма распутны (глупость какая - покажи мне хотя бы одну праведницу), точнее вульгарны, желают не только сласти своей пизде, но и глубоко уверенны, что могут повелевать всем миром своей мочалкой. Да, многим это удается если рядом с ней полный долбаеб возомнивший что его деньги, страхуют его от пломбы в медной рубашке. Как правило, дамам подобным Ольге не суждено понять, что сластить пизду и править - вещи не совместимые. Можно много добиться через тело, но даже проститутки не всегда получают и кайф и деньги сразу. Короче говоря, с первого взгляда я понял, что Ольга обычная поблядушка. Зная что ждет моего лучшего друга и не желая ему вешалки (для непонятливых - рога) на голове, я попытался объяснить ему всю деликатность его ситуации. Своим повелением он обескуражил своего достаточно опытного в психологических вопросах друга, то есть меня. Леха был словно глухой слепец.
Дорвался дятел до пизды бесплатной, и возомнил сучек что я завидую. Ладно хрен с тобой, каждый идет на кладбище своей дорогой.
Прошло время, и жизнь столкнула меня с моим некогда лучшим другом. Он сильно изменился, стал озлоблен и угрюм. Их сыну уже было два года, в семье царили хаос и бардак. Леха некогда сдувавший пылинки с Ольги, запускал в ее адрес такие обороты, что мне непризнанному мастеру отборного художественного мата и профессионалу технической брани хотелось блевать от слышимого.
Сбылись прогнозы, да какие к черту прогнозы, я же сказал чем больше в жизни знаешь тем больше хочется напиться до полного оппиздинения. Желание властвовать и получать усладу обернулось для Ольги тем что, Леха опоздав взять ее за ошейник компенсировал это редкими но мощными побоями за желание замужней дамы познать пару -тройку лишних членов.
Я был приглашен своим другом на день рождения его супруги. И прибыл я туда не по тому что мне хотелось кого-то поздравить или под веселый градус поболтать со старым другом, у меня просто кончились деньги и выпитого за день пива мне явно не хватало что бы задвоилось в глазах.
Долгое время не видя Ольгу, я был приятно удивлен ее внешним видом. Все таки молодые мамашки, как и беременные дамы, обладают особой сексуальностью.
Весь вечер Ольга кружилась и ворковала вокруг приятного гостя. Будучи не самым скромным человеком по жизни, меня такой оборот событий, а вернее внимание к моей персоне несколько смутили, от чего я трезвел и мне приходилось выпивать новую и новую кружку пива что бы достигнуть своей благой цели. Толи от задолбленности жизнью, толи Леха совсем сдал позиции но через пару часов пивного марафона перемежающегося с водочным спринтом, Алексей был пьян в жупиля. Дабы не мешать отошедшему ко сну ребенку и доганяещему его папаше, мы с Олей переместились на кухню. Мы пили пиво и болтали за жизнь.
Я был приятно пьян и прекрасно понимал почему не пьет она. Ее завораживает процесс общения с блядуном, как отзывался Леха в мой адрес. Ее заводит возможность коснуться человека которому она без раздумий отдалась в тот первый день знакомства. Я сижу и прекрасно понимаю всю эту байду. Я делаю комплемент ее красивым ногам, они действительно красивые, я делаю комплемент ее губам, они приятной пухлоты, смотрю на них и понимаю что хочу дать ей за щеку. Нет у меня не желание тела, мои мысли хотят разврата и веселья. Я хочу чудить. Вот блядь, попасть в пьяную нирвану не удалась только зря давился пивом, ну чудить так чудить. К тому времени Ольга, уже одела короткую юбку, дабы удобнее было демонстрировать мне свои прелестные ноги. Она ловит кайф, дразня бывалого кобеля, как они с Лехой думали об мне. Назвать меня блядуном, то же самое что гильзу презервативом. Я пизды в близи не видел, кроме как в драке.
Ольга вертится во круг меня, то подливя мне вина (вино после пива, какая пошлость), то убирая со стола разную чепуху.
Вертясь своей смачной жопой, она улыбается и мне приятна вся эта байдовая ситуация. На какой-то миг она поравнялась с моим плечом, и я правой рукой коснулся ее шикарной ляжки. Я смотрел ей в глаза, в них была похоть и желание. Моя ладонь поднималась по внутренней стороне бедра. Ольга замерла когда пальцы привычным движением проникли под ее трусики. Не церемонясь я ввел средний палец в уже влажную пизду. Ольга наклонилась к моему лицу и ее прекрасные губы коснулись моих. Женский поцелуй пьянит сильней вина, но Ольга жена моего хоть и бывшего но друга. Я возвращаю контроль мыслей и закуриваю последнюю сигарету. Мрачные мысли о справедливости и греховности на летели как свора лихих татар. Но мы собираемся и идем на улицу до ближайшего ларька за вином и сигаретами.
Мы медленно шагаем через темный двор. Как прекрасно апрельской ночью, холодная свежесть добавляет хмеля разуму, и хочется остаться одному. Ольга нежно прижимается ко мне.
Я останавливаюсь и поставив купленные пару бутылок вина на землю, плавно разворачиваю Олю спиной к себе. Нежно обнимая я что шепчу ей в ушко, прислушиваюсь к ее дыханию. Все она готова. Я прошу ее снять трусики. На что она резко повернулась лицом ко мне и удивленно посмотрела мне в глаза. Да, моя дорогая чудить, так чудить. Я просовываю обе руки под ее короткую юбку, и не встречая сопротивления нежно касаюсь ладонями ее бедер. Всего одно мгновение и ажурная часть ее гардероба превращается в порванные трусики. Они как бы нехотя ложатся под ноги, а в ее глазах испуг и похоть. Она пытается сопротивляться, но я уже за ее спиной и мой член выскочил из расстегнутой ширинки. Она не хотела вот как во дворе у березы, с другом детства ее мужа. Но иногда игра уходит под контроль другого, я всегда делаю вид что играю по правилам, и обожаю вырывать контроль.
Привычным движением левой рукой я обхватываю ее под живот, а правой толкаю в спину. Промахнувшись пару раз, член как волк в погоне врывается во влажную пизду. Если бы не яйца я бы влетел вслед за ним по пояс. Несколько сильных толчков и Ольга держась за березовый ствол начинает толкать свое тело мне навстречу. Признаться честно, мне самому как-то не очень, заниматься еблей на улице, но в ебле как в бою - бьют беги, увидел еби. Ух, ништяк Ольга, я пытаюсь достать ее через пизду до самых гланд, но не выходит ни хрена. Тебе известны последствия алкоголя пи ебле? Минут через десять начинаешь жалеть о том что с подвигло тело бренное на секс. Это только когда делать не хрена все телки воют что хороший чувак и не пьет и прет долго, правильный пацан всунул-кончил-и ушел пить пиво. Разумеется это шутка, но по пьяне ебешься во всех смыслах этого емкого слова.
Ольга сдерживается что б не стонать, а мне становится скучновато. Дабы повеселить свое распутное сознание я задираю ее легкую куртку чуть ли ей не до ушей, тем самым оголяя все тело. Мне мало и она это понимает, вся одежда валится на землю через голову. Благо конец апреля уже сухо. Оказавшись в одной юбке которая больше теперь напоминала замысловатый пояс, Ольга выглядит потрясающе развратно в этой весенней прохладе. По глазам ударила молния и я резко выхожу из ее пизды. О кайф, он все таки не прошел стороной, я кончаю так что бы было приятно не только телу но и моему сознанию. Хуем как бананом я начинаю постукивать по смачной заднице Ольги Юрьевны. Залупа падает то на одну ягодицу то на другую, сперма толчками выстреливает по всем направлениям, попадая крупными каплями на жопу и спину Ольги, и куда-то в темноту на грешную землю.
Мы поднимаемся по лестнице, я прекрасно знаю что будет дальше. Оленька Прижимается ко мне желая ласки, хватит на тебя Леши мудака невольно подумалось мне. Конечно, для коллекции ебеных мною баб она уже не предоставляет ни какого интереса, но сегодня день (точнее ночь) когда я по черному дуркую.
Остановившись у окна, я расстегиваю свой ремень и мои классные дорогие брюки жалобно падают к щиколоткам на пол. Сам не знаю откуда берутся силы, похожий на оборотня я легко приподнимаю Ольгу, крепко сжимая половинки ее задницы. Первый раз ебешь за интерес, а со второго уже кайф прет. На третий если встанет глаза вообще могут в жопу провалиться.
Оленька вошла в раж и своей пиздищей пытается укусить мою залупу. Находясь лицом к лицу, я могу посмотреть какая грудь жены моего друга. Ну-у, бля, я то думал. Ай, и хрен с ней. Она приближается к оргазму, но и я не лыком шит. Нет мне интереса ублажать чужую телку и уже додрачиваю свою плоть кончая на аккуратно стриженный лобок.
Стрелки часов желали показать пять часов утра, когда я выходил с кухни коммунальной квартиры. Началась заключительная стадия моего вне очередного куража. Остановившись напротив двери Лехиной комнаты, я посмотрел на Ольгу. В ее глазах была некая тоска и желание ласки. Ненавижу жалости ни к себе ни к людям, собак бездомных жалко, а человек сам вершит свою судьбу.
Ольга желает поцеловать меня в губы, но я плавно уклоняюсь и кладу обе руки ей на плечи. Чуть надавив я заставляю встать ее на колени. Она преданно смотрит мне в глаза, а мой ремень перестал держать штаны.
Член до основания уходит и вернувшись ныряет снова. Нет, как-то нет разврата, и веселья. И я вынув член из ее бездонного рта, начинаю раздеваться. Ольга пытается протестовать. Через секунды мы оба голые стоим в коридоре коммунальной квартиры.
Вот где кайф, в любой миг какой ни будь мудила выпрется из своей конуры и что тогда будет. А мне так по-хую, что я с полным воодушевлением теперь пытаюсь достать Ольгу через ее горло до матки.
Какая пошлость, как в херовом рассказе о пьяном муже и блудливой жене. Как мерзко, на хрена я то дотронулся до этого.
Приятные и интересные ощущения держать девичью головку в руках и толкать ей в рот. Обалдеть, это не банальный минет, это просто какая-то ебля в голову. Ольга сосет с жадностью, она так засасывает яйцо то и гляди проглотит откусив оное. Ух как классно провести залупой склизкой по глазам и щечкам молодой (да и зрелой) дамы. Но все приятное имеет пошлую степень завершения. Чувствуя как накатываются волны оргазма я отталкиваю ее жаркий рот и начинаю дрочить, жаль совсем ни кто не вышел в этот момент в коридор, во была бы память. Голая баба сидит на полу, а перед ней голый дрочащий мужик, извращенцы бля.
Я кончаю, скудные капли спермы разлетаются в разные стороны попадая на пол и стены. Ольга смотрит на меня затуманенным взором. Хуй мякнет, правый кулак побелел от напряжения, хочется упасть на пол, но Ольга словно под гипнозом берет опавший орган в рот и всасывает остатки спермы в свое чрево. Член не желает общаться с ее языком, видно сознание хозяина уже довольно чудесами, и яйца скромно сжались в своем кожаном мешке.
Не забыв одеться, я вышел на улицу. Ни трезвый, ни пьяный, не влюбленный, не любимый, я шел к себе домой. Чудеса чудесами, но все же неприятный осадок в душе есть, ведь он был когда-то лучшим другом. Стала мучить совесть, и дабы как-то ее угомонить, я решил зайти к Ольге на следующей неделе, тем более она приглашала.
Я закуриваю сигарету, и уже знаю чем займусь во вторник на следующей недели.
Ольга, достаточно красивая молодая особа, вышла замуж за моего друга Леху, по стандартному принципу. Наобщавшись с крутыми и богатыми пацанами решила из бляди среднего пошиба стать семейной благопристойной дамой. И после пары встреч с Лехой он превратился в ло,ха. Не углубляясь в тонкости мещанских интриг скажу одно, Ольга залетела точно от Лехи, и через девять месяцев их знакомства этот факт ни кто не смог опровергнуть. У них родился сын. Время шло, я покорял вершины мечтаний юных лет, получал пиздюлей и сам раздавал оных в огромных количествах, зарабатывая на жизнь становился то богатым, то беднее нищего. Проще говоря на пару лет мой закадычный друг выпал из моего поля зрения.
Жизнь человека - стремная штука и с трезвых глаз меня изрядно от нее мутит, витки спирали бытия начинают утомлять как только повторятся пару раз, даже имея незначительное обновление. Кто маялся в ВУЗах, тот меня понял. Багаж знаний несет только разочарование от предсказуемости и стандартности множества ситуаций. Людская простота достает и дабы не срываться я закрываюсь один в пустой квартире и напиваюсь до галлюцинаций. Я знаю, что ждет меня через год, два, три. Я знаю что получив свою орбиту при рождении, человек будет вращаться по ней словно шарик по дну медного таза. Длинна орбиты, или называй как угодно, события жизни, бытие, зависит от интеллектуального уровня человека. Если у индивидуума одна извилина, вдоль жопы, то у него все просто и ясно: проснулся, поебся, помыл руки и уснул. А если кроме той извилины есть еще хотя бы одна, след резинки от трусов, то человек начинает маяться разными мыслями. Вот и я впервые увидев Ольгу, невольно улыбнулся.
Красивая 19 летняя особа. Огонек желания в глазах и нотки распутства в голосе. Я смотре на Олю с Лехой, и едва улыбнувшись подумал: "Еблан ты, Леха. Не будет она твоей." Нет не из зависти подумалось мне так. Есть пары которые совершенно не подходят друг другу, не по красоте внешней, а по какому-то другому невидимому признаку. Ни в коем случае не хвастаю, но с 18лет я уделял очень много времени изучению лучшей половины человечества, и научился не плохо выбирать тип поведения с той или иной особой. С первого взгляда было ясно что Ольге в мужчине нужен только член и пара яиц, а такая байда как любовь, сердечность и душа все это хуйня. Что поделать если человек изначально бледлив, к тому же Ольга такая особа которую надо сразу брать за ошейник и не на миг не ослаблять руку иначе добром дело не кончится. Такие дамы весьма распутны (глупость какая - покажи мне хотя бы одну праведницу), точнее вульгарны, желают не только сласти своей пизде, но и глубоко уверенны, что могут повелевать всем миром своей мочалкой. Да, многим это удается если рядом с ней полный долбаеб возомнивший что его деньги, страхуют его от пломбы в медной рубашке. Как правило, дамам подобным Ольге не суждено понять, что сластить пизду и править - вещи не совместимые. Можно много добиться через тело, но даже проститутки не всегда получают и кайф и деньги сразу. Короче говоря, с первого взгляда я понял, что Ольга обычная поблядушка. Зная что ждет моего лучшего друга и не желая ему вешалки (для непонятливых - рога) на голове, я попытался объяснить ему всю деликатность его ситуации. Своим повелением он обескуражил своего достаточно опытного в психологических вопросах друга, то есть меня. Леха был словно глухой слепец.
Дорвался дятел до пизды бесплатной, и возомнил сучек что я завидую. Ладно хрен с тобой, каждый идет на кладбище своей дорогой.
Прошло время, и жизнь столкнула меня с моим некогда лучшим другом. Он сильно изменился, стал озлоблен и угрюм. Их сыну уже было два года, в семье царили хаос и бардак. Леха некогда сдувавший пылинки с Ольги, запускал в ее адрес такие обороты, что мне непризнанному мастеру отборного художественного мата и профессионалу технической брани хотелось блевать от слышимого.
Сбылись прогнозы, да какие к черту прогнозы, я же сказал чем больше в жизни знаешь тем больше хочется напиться до полного оппиздинения. Желание властвовать и получать усладу обернулось для Ольги тем что, Леха опоздав взять ее за ошейник компенсировал это редкими но мощными побоями за желание замужней дамы познать пару -тройку лишних членов.
Я был приглашен своим другом на день рождения его супруги. И прибыл я туда не по тому что мне хотелось кого-то поздравить или под веселый градус поболтать со старым другом, у меня просто кончились деньги и выпитого за день пива мне явно не хватало что бы задвоилось в глазах.
Долгое время не видя Ольгу, я был приятно удивлен ее внешним видом. Все таки молодые мамашки, как и беременные дамы, обладают особой сексуальностью.
Весь вечер Ольга кружилась и ворковала вокруг приятного гостя. Будучи не самым скромным человеком по жизни, меня такой оборот событий, а вернее внимание к моей персоне несколько смутили, от чего я трезвел и мне приходилось выпивать новую и новую кружку пива что бы достигнуть своей благой цели. Толи от задолбленности жизнью, толи Леха совсем сдал позиции но через пару часов пивного марафона перемежающегося с водочным спринтом, Алексей был пьян в жупиля. Дабы не мешать отошедшему ко сну ребенку и доганяещему его папаше, мы с Олей переместились на кухню. Мы пили пиво и болтали за жизнь.
Я был приятно пьян и прекрасно понимал почему не пьет она. Ее завораживает процесс общения с блядуном, как отзывался Леха в мой адрес. Ее заводит возможность коснуться человека которому она без раздумий отдалась в тот первый день знакомства. Я сижу и прекрасно понимаю всю эту байду. Я делаю комплемент ее красивым ногам, они действительно красивые, я делаю комплемент ее губам, они приятной пухлоты, смотрю на них и понимаю что хочу дать ей за щеку. Нет у меня не желание тела, мои мысли хотят разврата и веселья. Я хочу чудить. Вот блядь, попасть в пьяную нирвану не удалась только зря давился пивом, ну чудить так чудить. К тому времени Ольга, уже одела короткую юбку, дабы удобнее было демонстрировать мне свои прелестные ноги. Она ловит кайф, дразня бывалого кобеля, как они с Лехой думали об мне. Назвать меня блядуном, то же самое что гильзу презервативом. Я пизды в близи не видел, кроме как в драке.
Ольга вертится во круг меня, то подливя мне вина (вино после пива, какая пошлость), то убирая со стола разную чепуху.
Вертясь своей смачной жопой, она улыбается и мне приятна вся эта байдовая ситуация. На какой-то миг она поравнялась с моим плечом, и я правой рукой коснулся ее шикарной ляжки. Я смотрел ей в глаза, в них была похоть и желание. Моя ладонь поднималась по внутренней стороне бедра. Ольга замерла когда пальцы привычным движением проникли под ее трусики. Не церемонясь я ввел средний палец в уже влажную пизду. Ольга наклонилась к моему лицу и ее прекрасные губы коснулись моих. Женский поцелуй пьянит сильней вина, но Ольга жена моего хоть и бывшего но друга. Я возвращаю контроль мыслей и закуриваю последнюю сигарету. Мрачные мысли о справедливости и греховности на летели как свора лихих татар. Но мы собираемся и идем на улицу до ближайшего ларька за вином и сигаретами.
Мы медленно шагаем через темный двор. Как прекрасно апрельской ночью, холодная свежесть добавляет хмеля разуму, и хочется остаться одному. Ольга нежно прижимается ко мне.
Я останавливаюсь и поставив купленные пару бутылок вина на землю, плавно разворачиваю Олю спиной к себе. Нежно обнимая я что шепчу ей в ушко, прислушиваюсь к ее дыханию. Все она готова. Я прошу ее снять трусики. На что она резко повернулась лицом ко мне и удивленно посмотрела мне в глаза. Да, моя дорогая чудить, так чудить. Я просовываю обе руки под ее короткую юбку, и не встречая сопротивления нежно касаюсь ладонями ее бедер. Всего одно мгновение и ажурная часть ее гардероба превращается в порванные трусики. Они как бы нехотя ложатся под ноги, а в ее глазах испуг и похоть. Она пытается сопротивляться, но я уже за ее спиной и мой член выскочил из расстегнутой ширинки. Она не хотела вот как во дворе у березы, с другом детства ее мужа. Но иногда игра уходит под контроль другого, я всегда делаю вид что играю по правилам, и обожаю вырывать контроль.
Привычным движением левой рукой я обхватываю ее под живот, а правой толкаю в спину. Промахнувшись пару раз, член как волк в погоне врывается во влажную пизду. Если бы не яйца я бы влетел вслед за ним по пояс. Несколько сильных толчков и Ольга держась за березовый ствол начинает толкать свое тело мне навстречу. Признаться честно, мне самому как-то не очень, заниматься еблей на улице, но в ебле как в бою - бьют беги, увидел еби. Ух, ништяк Ольга, я пытаюсь достать ее через пизду до самых гланд, но не выходит ни хрена. Тебе известны последствия алкоголя пи ебле? Минут через десять начинаешь жалеть о том что с подвигло тело бренное на секс. Это только когда делать не хрена все телки воют что хороший чувак и не пьет и прет долго, правильный пацан всунул-кончил-и ушел пить пиво. Разумеется это шутка, но по пьяне ебешься во всех смыслах этого емкого слова.
Ольга сдерживается что б не стонать, а мне становится скучновато. Дабы повеселить свое распутное сознание я задираю ее легкую куртку чуть ли ей не до ушей, тем самым оголяя все тело. Мне мало и она это понимает, вся одежда валится на землю через голову. Благо конец апреля уже сухо. Оказавшись в одной юбке которая больше теперь напоминала замысловатый пояс, Ольга выглядит потрясающе развратно в этой весенней прохладе. По глазам ударила молния и я резко выхожу из ее пизды. О кайф, он все таки не прошел стороной, я кончаю так что бы было приятно не только телу но и моему сознанию. Хуем как бананом я начинаю постукивать по смачной заднице Ольги Юрьевны. Залупа падает то на одну ягодицу то на другую, сперма толчками выстреливает по всем направлениям, попадая крупными каплями на жопу и спину Ольги, и куда-то в темноту на грешную землю.
Мы поднимаемся по лестнице, я прекрасно знаю что будет дальше. Оленька Прижимается ко мне желая ласки, хватит на тебя Леши мудака невольно подумалось мне. Конечно, для коллекции ебеных мною баб она уже не предоставляет ни какого интереса, но сегодня день (точнее ночь) когда я по черному дуркую.
Остановившись у окна, я расстегиваю свой ремень и мои классные дорогие брюки жалобно падают к щиколоткам на пол. Сам не знаю откуда берутся силы, похожий на оборотня я легко приподнимаю Ольгу, крепко сжимая половинки ее задницы. Первый раз ебешь за интерес, а со второго уже кайф прет. На третий если встанет глаза вообще могут в жопу провалиться.
Оленька вошла в раж и своей пиздищей пытается укусить мою залупу. Находясь лицом к лицу, я могу посмотреть какая грудь жены моего друга. Ну-у, бля, я то думал. Ай, и хрен с ней. Она приближается к оргазму, но и я не лыком шит. Нет мне интереса ублажать чужую телку и уже додрачиваю свою плоть кончая на аккуратно стриженный лобок.
Стрелки часов желали показать пять часов утра, когда я выходил с кухни коммунальной квартиры. Началась заключительная стадия моего вне очередного куража. Остановившись напротив двери Лехиной комнаты, я посмотрел на Ольгу. В ее глазах была некая тоска и желание ласки. Ненавижу жалости ни к себе ни к людям, собак бездомных жалко, а человек сам вершит свою судьбу.
Ольга желает поцеловать меня в губы, но я плавно уклоняюсь и кладу обе руки ей на плечи. Чуть надавив я заставляю встать ее на колени. Она преданно смотрит мне в глаза, а мой ремень перестал держать штаны.
Член до основания уходит и вернувшись ныряет снова. Нет, как-то нет разврата, и веселья. И я вынув член из ее бездонного рта, начинаю раздеваться. Ольга пытается протестовать. Через секунды мы оба голые стоим в коридоре коммунальной квартиры.
Вот где кайф, в любой миг какой ни будь мудила выпрется из своей конуры и что тогда будет. А мне так по-хую, что я с полным воодушевлением теперь пытаюсь достать Ольгу через ее горло до матки.
Какая пошлость, как в херовом рассказе о пьяном муже и блудливой жене. Как мерзко, на хрена я то дотронулся до этого.
Приятные и интересные ощущения держать девичью головку в руках и толкать ей в рот. Обалдеть, это не банальный минет, это просто какая-то ебля в голову. Ольга сосет с жадностью, она так засасывает яйцо то и гляди проглотит откусив оное. Ух как классно провести залупой склизкой по глазам и щечкам молодой (да и зрелой) дамы. Но все приятное имеет пошлую степень завершения. Чувствуя как накатываются волны оргазма я отталкиваю ее жаркий рот и начинаю дрочить, жаль совсем ни кто не вышел в этот момент в коридор, во была бы память. Голая баба сидит на полу, а перед ней голый дрочащий мужик, извращенцы бля.
Я кончаю, скудные капли спермы разлетаются в разные стороны попадая на пол и стены. Ольга смотрит на меня затуманенным взором. Хуй мякнет, правый кулак побелел от напряжения, хочется упасть на пол, но Ольга словно под гипнозом берет опавший орган в рот и всасывает остатки спермы в свое чрево. Член не желает общаться с ее языком, видно сознание хозяина уже довольно чудесами, и яйца скромно сжались в своем кожаном мешке.
Не забыв одеться, я вышел на улицу. Ни трезвый, ни пьяный, не влюбленный, не любимый, я шел к себе домой. Чудеса чудесами, но все же неприятный осадок в душе есть, ведь он был когда-то лучшим другом. Стала мучить совесть, и дабы как-то ее угомонить, я решил зайти к Ольге на следующей неделе, тем более она приглашала.
Я закуриваю сигарету, и уже знаю чем займусь во вторник на следующей недели.
Сговор
Ира смотрела на себя в зеркало,сменяя наряды один за другим.,,Мне нечего одеть Миша,вечером на день рождения, Андрей нас ждет' Она сняла очередной наряд и осталась стоять перед зеркалом голая. Красивые полушария сисичек с розовыми нежными сосками были еще теплыми от утренних поцелуев Она стояла рядом с креслом и он протянул руку к ее киске. Ира дергнулась от прикосновения, но почувствовав теплую ладонь похотливо расставила ножки,,Ну что еще.... ты ведь только что кончил я только помылась Михаил нащупал клитор и пощекотал его. Она похотливо завиляла задом,, Давай вечером'' Анрей довольный встретил их в прихожей ,,Хорошо что пришли а то стало так скучно, Лешка сейчас прийдет.За столом поздравляя Андрея компанияразвеселилась очень быстро Лешка все смотрел на Ирину, та лукаво опускала глаза.Выйдя на балкон Миша спросил ,, Леш ну что уговор в силе,тот согласно кивнул , Андрей снова позвал к столу. Ирина изрядно выпив стала доставать мужа хорошо что зазвонил телефон ,, Ира мне нужно срочно на работу'''
Иди ... Иди я знаю какая у тебя работа с медсестрами'' Они снова начали друг друга упрекать и Михаил хлопнув дверью удалился Он открыл соседскую дверь и зашел закрывшись. Включив телевизор удовлетворенный сел в кресло, камеры работали хорошо Их было четыре и весь дом был виден. Андрей постарался. Ирина вначале грустил но выпив еще рюмок пять захмелела Андрей подсел и стал ее успокаивать вобщем через минуту они уже целовались'Леша зашел в комнату и сел рядом в кресло, на пол попадала ее одежда а затем и Андрея ,,Я боюсь Мишка узнааеет... проговорила еле Ирина сильно захмелевшим голосом. Леша снимая штаны сразу с трусами ,, Не боись никто не скажет если хорошо потрахаемся. Чтооо.... ввттроеем,? А вообщеем все это ........Глаза ее опустились вниз и рассматривали торчащий член Алексея. Он подешел к сидящим в кресле и потянув Ирину за руку привлек к себе. Пока его губы целовали верх до пояса Андрей влез руками в ее промежность и запустив пальцы щекотал киску.
Ира помокрела, расставив ноги она крутила задом и вскрикивая шептала ,, Неет Неет ненужно таак.... Первым вошел в нее Алексей, перегнув над креслом где сидел имениник расширив руками половинки вогнал член на всю длинну. Мммм...... не успела что то сказать Ирина Андрей направил свой член ей в рот. Михаил сидел в кресле и переключал камеры что бы лудше видно ее лицо. Рука залезла в штаны член налился и потек похотливой влагой.Голые тела дергались все быстрее и быстрее,член Леши так глубоко доставал что Ира всрикивала вынимая член изо-рта и жадно опять сосала.Сперма Андрея брызнула ей в рот тугой струйкой,она глотала ее машинально что бы не пропустиь свой оргазм. ,,Хороошоо.... как хороошоо.....вскрикнула она и тут же почувствовала теплый толчек в самую глубину. Немного выпрямившись Ира почувствовала что мокрый член выпал из ее киски. Она села на соседнее кресло подстелив полотенце. Леша направил мокрый член к ее губам Ирина стала облизывать остатки плоти.
Андрей встал с кресла и наклонился к ней,,Ирка ты хорошо сосешь, а можно я тебя......Он сел на пол и резким движением развел ее колени. На полотенце расстекалось липкое пятно вытекающее из ее киски,он засунул два пальца в скользкую дырочку и стал щекотать размазывая по промежности все что выходило. Ира сосала член и дергаясь стала снова заводиться не замечая что палец уже в анусе.Алексей отпрянул от ее губ и налив еще водки в бокал себе и друзьям ,, Ирочка выпей ..... он дождался когда она допьет предложил, Теперь вдвоем!!!! Ира испугано свела ножки,, Неет неет я не смогууу... только не в попку я боюсь я уже пробовала мне.... как угодно. Леша приподнял ее с кресла и скомандовал Андрею ,,Садись в кресло ты будешь трахать ее в попку я посажу ее на тебя, сверху она тебя не выдержит!!!! Ира дергнулась в сторону пытаясь вырваться,, Быстрей Андрюха'' Неулюже шлепнулся в кресло Андрей кресло затрещало, приняв позу поудобней протянул руку к Ирине и потянул на себя,,Ойй Ойй... успела вскрикнуть Ира и раздвигая мокрые полушария Леша стал сажать на торчащий член имининика
,, Ааа......снова вскрикнула Ирина но крепкие руки двух мужиков насадили ее на член. Несколько минут она сидела тихо не двигаясь Лешка ввел пальчик в мокрую киску и стал щекотать ,, Так хорошо Ирочка? вот видишь не больно даже приятно.Она смотрела мутными глазами и согласно кивала. Последняя выпитая водка ударила в голову и в попку.. Через несколько минут они уже хорошо двигались Ира плавно то садилась то вставала. Михаилу было хорошо видно ее лицо с прикрытыми глазами, Ира плыла. Так хотелось быть на месте Андрея и чувствовать упругость ее попки. Но фигура Леши заслонила лицо Ирины он наклонился и направлял свой член в ее киску. Ой Ой вскрикнула она и тут же член уже вошел. А теперь трахайте трахайте..... пока не спустите вы и я не кончу. Ааа.... вскрикивала Ира и затихала тяжело дыша. Первым кончил имениник выпустив сперму глубоко в анал за ним Леша прижимая Ирку к себе. Пирамида распалась. Леша отошел от кресла и Михаил увидел как из киски вытекает плоть и растекаеться вниз по члену Андрея и по полотенцу. Ира встала и пошла широко расставив ноги в ванну.
Андрей вмятый в кресло всей своей массой не двигался, посмотрев на Лешу он пропыхтел ,, Ну классно я так первый раз кончил, обычно в попку рачком а так никогда не пробовал.... кайф. Особенно когда чувствуешь что сперма стекает по члену и потом по яйцам'' Он встал с кресла и под ним на полотенце растеклось желтоватое пятно. Налив фужер напитка он выпил залпом и побрел в ванну. День рождения продолжался. Михаил переключил камеру в ванной но там можно было увидеть только силуэты пар все испортил Ира вышла а Андрей зашел мыться. За столом сидел леша и смотрел парнуху.Ира села рядом и виновато спросила ,, Ты Мише не раскажеш как вы меня вдвоем трахали,? Лешка скривил невинную рожу и сказал ,, А мы еще не закончили!!!! Буду молчать как рыба если хорошо будешь вести.'' Ира налила снова водки себе и Леше ,,Ну хорошо делайте что хотите только в попку не сегодня'' Они выпили за имининика и Леша полез к ней целоваться.Рука его сразу же скользнула по животу вниз и нащупав клитор он стал массировать его. Ножки Ирины раздвинулись и она похотливо охала.
Андрей вышел из ванны и увидев продолжение обхватил ее за сисечки и стал мять их щекоча розовые соски. ,,Пойдемте в спальню у меня там шикарная кровать . Адрей взял бутылку напитка и все втроем перешли в спальню. Кровать действительно шикарная какраз для хорошей компании что бы потрахаться'' - отметил свои впечатления Леша . Михаил уже сотрел спалью, маленькая камера стояла на люстре как раз над кроватью ,, Ай да Леха отметил Михаил и продолжал свои наблюдения. ,, Ирочка иди сюда ложись - пригласил имениник и взяв ее за руку положил на кровать. Ира вначале села на край кровати смотря на огромную фигуру Андрея, затем легла не понимая в какой позе ее будут сейчас трахать. Поджав ножки она раздвинула их следя за тем как у имининика встает член. Он ничего не спрашивая стал на колени возле кровати и потянул ее на себя разводя пошире колени ,,Леша давай игрушку!! Леша достал из тумбочки два шарика соединенными между собой. Смазав их слюной он наклонился и направил в кругленькую дырочку ануса.
Ирина вздрогнула и зжала дырочку,,Опять в попку? '' Леша мягко нажал и шарики друг за другом влезли в скользкую дырочку.,, Так тебе будет лучше, мы не будем трогать попку а будем играть с твоей киской а они будут тебя щекотать извнутри. Он отпрянул а Андпей припал к ее киске. Лизал он долго наслажденно вылизывая вход во влагалище не забывая щекотать большой клитор. Ирина вначале лежала спокойно смотря на Лешу который стоял рядом и дрочил уже вставший член. Ооох Ооох ....что вы со мной делаете!! это так хорошо... Она стала сильно стонать и положив руку на голову Андрея задергала задом. Михаил слушая ее вскри взял полотенце и качнув несколько раз спустил. Сперма струей ударила из разреза ,, Лудше бы в ее киску!!'' - подумал он и снова припал к телевизору. Он пропустил одно действие Ирина стояла раком на краю кровати. Леша вошел в ее киску на всю длинну с силой всаживая член и раздвигая ягодицы. Андрей стоял на кровати на коленях принимая миньет от Ирины. Они смотрели друг на друга и переговаривались, ух как сосет я сейчас спущу, и трахаеться хорошо я тожееее......И сперма плюнула во внутрь разливаясь телой массой. Ммммм...... Ммммм... отвечала Ирина дергаясь и глотая порцию имининика. Несколько минут все лежали тихо ничего не говоря.Михаил смотрел на жену которая лежала посреди кровати распластав руки и ноги она тяжело дышала и всхлипывала,, Выы... чтоооо... хотите меня затрахать не выйдет мне было просто очень хорошо я давно не чуствовала когда оргазм идет один за другим. А игрушку я оставлю себе для нас с Мишей '' Она повернулась на бок и из ее киски потело по ляжке. Адрей протянул ей полотенце и предложил ,, А могу и язычком !!! Ирина повернулась на спину и раставив ножки пригласила ,,Хочууу...'' Его голова снова нырнула к киске и он стал вылизывать все что вытекало из нее. Она ожила минут через пять стала дергаться и тяжело дышать. Потом молча встала и пошла в ванну. Михаил пришел домой под утро помылся лег в постель. Ирина услышав его положила ногу а он провел рукой по промежности. Все было чисто. Пальчик нырнул в кругленькую дырочку и нащупал нитку ,, Это игрушка для попки я тебе потом обьясню '' Он уже засыпал чувствуя мокрый пальчик в ее киске...
Иди ... Иди я знаю какая у тебя работа с медсестрами'' Они снова начали друг друга упрекать и Михаил хлопнув дверью удалился Он открыл соседскую дверь и зашел закрывшись. Включив телевизор удовлетворенный сел в кресло, камеры работали хорошо Их было четыре и весь дом был виден. Андрей постарался. Ирина вначале грустил но выпив еще рюмок пять захмелела Андрей подсел и стал ее успокаивать вобщем через минуту они уже целовались'Леша зашел в комнату и сел рядом в кресло, на пол попадала ее одежда а затем и Андрея ,,Я боюсь Мишка узнааеет... проговорила еле Ирина сильно захмелевшим голосом. Леша снимая штаны сразу с трусами ,, Не боись никто не скажет если хорошо потрахаемся. Чтооо.... ввттроеем,? А вообщеем все это ........Глаза ее опустились вниз и рассматривали торчащий член Алексея. Он подешел к сидящим в кресле и потянув Ирину за руку привлек к себе. Пока его губы целовали верх до пояса Андрей влез руками в ее промежность и запустив пальцы щекотал киску.
Ира помокрела, расставив ноги она крутила задом и вскрикивая шептала ,, Неет Неет ненужно таак.... Первым вошел в нее Алексей, перегнув над креслом где сидел имениник расширив руками половинки вогнал член на всю длинну. Мммм...... не успела что то сказать Ирина Андрей направил свой член ей в рот. Михаил сидел в кресле и переключал камеры что бы лудше видно ее лицо. Рука залезла в штаны член налился и потек похотливой влагой.Голые тела дергались все быстрее и быстрее,член Леши так глубоко доставал что Ира всрикивала вынимая член изо-рта и жадно опять сосала.Сперма Андрея брызнула ей в рот тугой струйкой,она глотала ее машинально что бы не пропустиь свой оргазм. ,,Хороошоо.... как хороошоо.....вскрикнула она и тут же почувствовала теплый толчек в самую глубину. Немного выпрямившись Ира почувствовала что мокрый член выпал из ее киски. Она села на соседнее кресло подстелив полотенце. Леша направил мокрый член к ее губам Ирина стала облизывать остатки плоти.
Андрей встал с кресла и наклонился к ней,,Ирка ты хорошо сосешь, а можно я тебя......Он сел на пол и резким движением развел ее колени. На полотенце расстекалось липкое пятно вытекающее из ее киски,он засунул два пальца в скользкую дырочку и стал щекотать размазывая по промежности все что выходило. Ира сосала член и дергаясь стала снова заводиться не замечая что палец уже в анусе.Алексей отпрянул от ее губ и налив еще водки в бокал себе и друзьям ,, Ирочка выпей ..... он дождался когда она допьет предложил, Теперь вдвоем!!!! Ира испугано свела ножки,, Неет неет я не смогууу... только не в попку я боюсь я уже пробовала мне.... как угодно. Леша приподнял ее с кресла и скомандовал Андрею ,,Садись в кресло ты будешь трахать ее в попку я посажу ее на тебя, сверху она тебя не выдержит!!!! Ира дергнулась в сторону пытаясь вырваться,, Быстрей Андрюха'' Неулюже шлепнулся в кресло Андрей кресло затрещало, приняв позу поудобней протянул руку к Ирине и потянул на себя,,Ойй Ойй... успела вскрикнуть Ира и раздвигая мокрые полушария Леша стал сажать на торчащий член имининика
,, Ааа......снова вскрикнула Ирина но крепкие руки двух мужиков насадили ее на член. Несколько минут она сидела тихо не двигаясь Лешка ввел пальчик в мокрую киску и стал щекотать ,, Так хорошо Ирочка? вот видишь не больно даже приятно.Она смотрела мутными глазами и согласно кивала. Последняя выпитая водка ударила в голову и в попку.. Через несколько минут они уже хорошо двигались Ира плавно то садилась то вставала. Михаилу было хорошо видно ее лицо с прикрытыми глазами, Ира плыла. Так хотелось быть на месте Андрея и чувствовать упругость ее попки. Но фигура Леши заслонила лицо Ирины он наклонился и направлял свой член в ее киску. Ой Ой вскрикнула она и тут же член уже вошел. А теперь трахайте трахайте..... пока не спустите вы и я не кончу. Ааа.... вскрикивала Ира и затихала тяжело дыша. Первым кончил имениник выпустив сперму глубоко в анал за ним Леша прижимая Ирку к себе. Пирамида распалась. Леша отошел от кресла и Михаил увидел как из киски вытекает плоть и растекаеться вниз по члену Андрея и по полотенцу. Ира встала и пошла широко расставив ноги в ванну.
Андрей вмятый в кресло всей своей массой не двигался, посмотрев на Лешу он пропыхтел ,, Ну классно я так первый раз кончил, обычно в попку рачком а так никогда не пробовал.... кайф. Особенно когда чувствуешь что сперма стекает по члену и потом по яйцам'' Он встал с кресла и под ним на полотенце растеклось желтоватое пятно. Налив фужер напитка он выпил залпом и побрел в ванну. День рождения продолжался. Михаил переключил камеру в ванной но там можно было увидеть только силуэты пар все испортил Ира вышла а Андрей зашел мыться. За столом сидел леша и смотрел парнуху.Ира села рядом и виновато спросила ,, Ты Мише не раскажеш как вы меня вдвоем трахали,? Лешка скривил невинную рожу и сказал ,, А мы еще не закончили!!!! Буду молчать как рыба если хорошо будешь вести.'' Ира налила снова водки себе и Леше ,,Ну хорошо делайте что хотите только в попку не сегодня'' Они выпили за имининика и Леша полез к ней целоваться.Рука его сразу же скользнула по животу вниз и нащупав клитор он стал массировать его. Ножки Ирины раздвинулись и она похотливо охала.
Андрей вышел из ванны и увидев продолжение обхватил ее за сисечки и стал мять их щекоча розовые соски. ,,Пойдемте в спальню у меня там шикарная кровать . Адрей взял бутылку напитка и все втроем перешли в спальню. Кровать действительно шикарная какраз для хорошей компании что бы потрахаться'' - отметил свои впечатления Леша . Михаил уже сотрел спалью, маленькая камера стояла на люстре как раз над кроватью ,, Ай да Леха отметил Михаил и продолжал свои наблюдения. ,, Ирочка иди сюда ложись - пригласил имениник и взяв ее за руку положил на кровать. Ира вначале села на край кровати смотря на огромную фигуру Андрея, затем легла не понимая в какой позе ее будут сейчас трахать. Поджав ножки она раздвинула их следя за тем как у имининика встает член. Он ничего не спрашивая стал на колени возле кровати и потянул ее на себя разводя пошире колени ,,Леша давай игрушку!! Леша достал из тумбочки два шарика соединенными между собой. Смазав их слюной он наклонился и направил в кругленькую дырочку ануса.
Ирина вздрогнула и зжала дырочку,,Опять в попку? '' Леша мягко нажал и шарики друг за другом влезли в скользкую дырочку.,, Так тебе будет лучше, мы не будем трогать попку а будем играть с твоей киской а они будут тебя щекотать извнутри. Он отпрянул а Андпей припал к ее киске. Лизал он долго наслажденно вылизывая вход во влагалище не забывая щекотать большой клитор. Ирина вначале лежала спокойно смотря на Лешу который стоял рядом и дрочил уже вставший член. Ооох Ооох ....что вы со мной делаете!! это так хорошо... Она стала сильно стонать и положив руку на голову Андрея задергала задом. Михаил слушая ее вскри взял полотенце и качнув несколько раз спустил. Сперма струей ударила из разреза ,, Лудше бы в ее киску!!'' - подумал он и снова припал к телевизору. Он пропустил одно действие Ирина стояла раком на краю кровати. Леша вошел в ее киску на всю длинну с силой всаживая член и раздвигая ягодицы. Андрей стоял на кровати на коленях принимая миньет от Ирины. Они смотрели друг на друга и переговаривались, ух как сосет я сейчас спущу, и трахаеться хорошо я тожееее......И сперма плюнула во внутрь разливаясь телой массой. Ммммм...... Ммммм... отвечала Ирина дергаясь и глотая порцию имининика. Несколько минут все лежали тихо ничего не говоря.Михаил смотрел на жену которая лежала посреди кровати распластав руки и ноги она тяжело дышала и всхлипывала,, Выы... чтоооо... хотите меня затрахать не выйдет мне было просто очень хорошо я давно не чуствовала когда оргазм идет один за другим. А игрушку я оставлю себе для нас с Мишей '' Она повернулась на бок и из ее киски потело по ляжке. Адрей протянул ей полотенце и предложил ,, А могу и язычком !!! Ирина повернулась на спину и раставив ножки пригласила ,,Хочууу...'' Его голова снова нырнула к киске и он стал вылизывать все что вытекало из нее. Она ожила минут через пять стала дергаться и тяжело дышать. Потом молча встала и пошла в ванну. Михаил пришел домой под утро помылся лег в постель. Ирина услышав его положила ногу а он провел рукой по промежности. Все было чисто. Пальчик нырнул в кругленькую дырочку и нащупал нитку ,, Это игрушка для попки я тебе потом обьясню '' Он уже засыпал чувствуя мокрый пальчик в ее киске...
Телевизор
Эта история началась с того, что нам на кухню понадобился маленький телевизор. В магазинах оказалось дороговато, и мы с женой решили поискать в газетах бесплатных объявлений. Примерно через неделю я нашел подходящий вариант, созвонился с хозяйкой и пошел покупать.
Нашел её дом, но на двери оказался кодовый замок, она забыла о нём сказать. Делать нечего, жду когда, кто ни будь зайдёт в подъезд, а что бы скоротать время купил баночку джин-тоника. Минут через двадцать, когда джин уже закончился, и я даже успел покурить, в подъезд зашла старушка - путь был открыт.
Пятый этаж, бронированная дверь без номера, звоню, открывает милое созданье, лет двадцати пяти, стройная, в кротком халатике, хлопает на меня глазками:
-Вы по объявлению?
-Да, про телевизор, - мысленно облизываюсь на неё я.
-Проходите, он на кухне.
Иду за ней, рассматриваю точёные ножки и попку обтянутую коротким халатиком. Ну, пока есть дело, стараюсь грешные мысли отогнать от себя. В другой комнате шумят двое малышей, семь и два года, как я узнал потом. Хозяйка тарахтит без умолку: описывает какой хороший этот телевизор, и что они с мужем его бы не продавали да вот переезжают и избавляются от лишнего барахла. Я молча кручу настройки, вроде всё в порядке, брать можно, отдаю деньги. В этот момент в другой комнате расплакалась двухлетняя дочка и хозяйка побежала проверять что там случилось. Я засунул телек в пакет и направился в прихожую, обулся и присел, что бы завязать шнурки. Тут же инстинктивно поднял глаза посмотреть что там у них случилось, и передо мной фантастическая, для тех кто понимает, конечно, картина: задом ко мне стоит наклонившись хозяйка, переодевает малышку, а её халатик задрался так, что видны все буквально прелести, и это в двух метрах от моего носа! Это было самое долгое в моей жизни завязывание шнурков! А когда я всё таки с ними справился в слепую, понял, что вставать с корточек в таком виде... Брюки на ширинке стояли армейской палаткой! Встал я как штангист, прямо с пола поднял перед собой пакет с телеком. Попрощались, я ей сунул свою визитку на всякий случай, мало ли чего, и ретировался.
Домой припылил, телек устанавливаю, а перед глазами, то самое зрелище, да ещё и фантазия разыгралась не по детски, плывут разные картины одна другой пошлее, просто смерть! Лады, думаю, сейчас за пивком сгоняю, залью пыл и жар воспалённого воображения, сгонял, взял сразу полторашку крепкого - заливать так заливать, сижу, пью. Чувствую, не помогает, и даже как то ещё хуже становится, и картинки развратнее пошли, и решительности прибавилось. Ну что, попытка не пытка, попробуем её пикапить! Начал газету искать с её телефоном, ворох перерыл, но нашёл. Теперь нужна верная тактика, зверь похоже дикий, замужний, да ещё с двумя хвостами мал мала меньше, не спугнуть бы! Отхлебнул пивка, набираю, трубу взяла с шестого гудка, я уж подумал было что дома её уже нет.
-Здравствуйте, - говорю как можно более бархатным, и дружелюбным тоном.
-Здравствуйте, - отвечает, намного немного испуганно.
-Я у вас сегодня телевизор купил, - типа представился.
-Ой! Да? А что, с ним что то не в порядке? - ещё более испуганно.
-Да нет, с ним то как раз всё в порядке, - успокаиваю перед наступлением, - не в порядке немного со мной.
-???, - тишина , только дыхание, видимо усиленно думает о том, чем я её грузанул.
Я выдерживаю паузу, тихонько мычу, как бы не могу собраться с мыслями, а потом в атаку:
-Вы знаете, если мой звонок покажется вам нахальством с моей стороны, то вы просто не отвечайте, а повесьте трубку...
Пауза - значит не повесит, любопытство, знаете ли...
-Я когда сегодня вошёл к вам в квартиру, может вы помните, просто остолбенел, я даже дар речи потерял на несколько секунд, да вы наверно и сами заметили. Это всё из-за вас, так вы мне понравились, что я даже про телевизор забыл.
-Да-а-а?!, - теперь её очередь столбенеть :-), давай- давай, шевели чем есть! Ну, думаю, если сейчас не сорвётся, можно будет надеяться на успех компании!
И тут я чуть с дивана не свалился! Она как затарахторит со скоростью хорошего пулемёта:
- Ой, вы знаете, вы мне очень понравились, и когда ушли, я прям до слёз жалела, что не заговорила с вами, это всё Олька, нужно было ей обдуться в тот момент! Я только что о вас думала, а тут звонок, я думала что что-то с телевизором, испугалась, а вы, так здорово!
Я сижу молчу, раз такой расклад, тактику надо менять:
-Давайте встретимся? - спрашиваю, - а то я на работе сейчас, говорить не могу.
-Конечно давайте, завтра?
-Почему нет!, -отвечаю, а сам думаю, где квартиру взять, если она и дальше такой прыткой будет...
-Ну тогда до завтра!
-Пока!
На следующий день обзвонил всех знакомых, пусто! Квартиру никто не даёт даже на пару часов, ну, думаю, была не была! Дело в том, что жена тогда была в командировке, и приезжала через два дня, но у меня принцип: не сри где живёшь, и не живи где срёшь, поэтому решится было трудно, тем более в любой момент мог кто-нибудь притащится, тёща например. Да и этой милой девушке показывать где я живу, как то стрёмно. Ну ничего, наплету что квартира знакомого. Посмотрел по комнатам, компромат, типа моих визиток, которые по всей квартире валяются, или паспорт тот же, убрал, телек её в шкаф засунул, звоню:
-Привет!
-Ой, привет!
-А мы ведь так и не познакомились...
-У меня ваша визитка есть, вы Стас, а я Ира.
-Очень приятно, а теперь давай на ты?.
-И мне, давай.
-Ну что, наша встреча не отменяется?
-Нет, ну что ты, только ты скажи где, и я приду, в сквере погуляем, правда, у меня времени не больше двух часов - дети...
Вот блин! Я тут марафет навожу как золушка, даже посуду вымыл, а она - "в сквере"... Нет уж, попытаюсь дожать:
-Ир, а это не будет нескромным, если я у тебя спрошу, на улице холодно, можно пойти посидеть к моему приятелю, - закинул удочку и уточняю- его как раз дома не будет.
-Ой, я не знаю-ю-ю... Это наверно неудобно...
Опаньки! Повелась! Ща я тебя милая, разводить буду:
-Да ладно, всё удобно, и ключей у него только один комплект и тот будет у нас.
-Ты знаешь, я понимаю зачем ты меня туда зовёшь, мы, конечно взрослые люди, но... Я тебе ничего не обещаю...
Вот те раз! Она понимает! И ещё бы ты так вот по телефону бы обещала! Ничего, попадись мне только в четырёх стенах! Но успокоить всё же надо:
-Да ты что! Конечно нет, просто холодно и ветер на улице...
-А вдруг ты не один там будешь, я слышала такие истории...
-За кого ты меня принимаешь!, - восклицаю с праведным гневом, (так я и стану делился с кем то в первый раз, а потом, думаю, посмотрим).
-Ну хорошо, где встретимся?
-Я тебя на остановке встречу, ну всё пока, - обрываю я её, дело сделано, и нечего трепаться.
-До завтра, - уже немного игриво воркует она.
На завтра я затарил пива, шампуня бутылку, помыл стаканы и бокалы, поменял простынь, принял душ, в общем, Я ГОТОВ!
Прихожу на остановку, холод лютый, её нет. Блин! Да розочку хоть одну надо же! Я к рынку, слава творцу, есть! Подхожу обратно - смотрю: стоит. Я сама любезность, розу ей из за спины, немного демонического прищура, смотреть только в глаза, нос не вытирать, в ушах не ковырять. Она скромная, тушуется, идёт за мной как овца на закланье, чуть позади и в стороне. Полезла в сумку за помадой, начала рыться, я через плечо заглядываю, опа, пачка резинок! Значит, вопрос решён в мою пользу!!!
Дома я сразу её за стол, шампунь разливаю, потом доливаю, разговорчики разные на сексуальную тему разговариваю. Потом пошло в дело пиво, с ним я перестарался - я трезв как святой Пётр, а она, смотрю поплыла, уже и мне пару пошленьких историй про подруг рассказала, и то что с мужем спит один раз в неделю в лучшем случае, так что, пора по коням, господа!
Ласковую улыбочку состроил, чуть суровости в бровях, и так романтично и загадочно тянусь её поцеловать, а она от меня как чёрт от ладана:
--Ой-ой! Я не умею совсем, я не буду... И я стесняюсь, давай пока не будем, а?
Вот те раз! Всё не слава богу! Я сижу напротив с той же дурацкой миной на лице, типа пристально смотрю ей в глаза, она взгляд отвела, ага, думаю, стыдно мальчиков кидать! Пауза затягивается, я медленно тяну руку к её блузке и раз, верхняя пуговка расстёгнута, раз, и вторая! Ой, прям сжалась вся, прям правда что ли "не надо"? Безапелляционно беру за руку, так же сурово глядя в глаза, и потихоньку веду к спальне. Она было дернулась, когда увидела кровать наизготовку, но я чуть сдвинул брови, она вздохнула и пошла со мной. Раздевалась она сама, до трусиков, а потом уселась, зажалась:
--Не могу я при свете, мне стыдно...
Беру ситуацию под контроль: махом снимаю с себя всё что осталось, подхожу к ней, сидящей на кровати в плотную. Это был очень верный ход! Она подняла на меня глаза, и взяла мой ещё вялый член в рот.
Не ожидал, честно не ожидал, думал, придётся уламывать часа два, а тут...
Я был ласковым. Я умею когда надо. Нежно гладил пальчиком каждый миллиметр кожи, ласкал соски, добрался до клитора, и тут её по настоящему прорвало! Она начала скулить как собачка, и всё время пыталась поднять попку повыше, как бы подставляя дырочку. Но я не торопился, помучайся милая!!! И когда она уже потекла так что, весь лобок стал мокрым, я ей засадил. Со всего маху. Навалился всем телом, засунул руки под попку, приподнял её, и засадил!
С полчаса мы трахались в этой позе, она визжала как резаная, а потом я захотел передохнуть, встал к форточке покурить, она подошла сзади и начала об меня тереться, всем чем только можно, у меня даже ноги стали мокрыми от её киски. Я курю, а на вокруг меня как кошка крутится. Видит, я не реагирую, (а чего мне мельтишить, дело сделано, теперь я её всегда смогу трахнуть, теперь её раскручивать не надо, я удовльствие теперь растягиваю), она вроде успокоилась, рядом стала, руками о подоконник опёрлась, и стоит спинку как кошка выгибает. Во, думаю, сама подсказала мне чего мне не хватает сейчас, веселится так веселится. Я окурок выкинул, к ней повернулся, а она аж мурчит, на цыпочки привстаёт, попку отставляет, просто прелесть. Хочешь милая, сейчас получишь! Подошёл сзади, одной рукой тихонько так по спинке поглаживаю, другой сзади между ног ласкаю, и шейку нежно так целую. Минут через пять её мурлыканье тихо перешло хриплое в рычание, смотрю, глазки закатывают а коленки уже подгибаться стали. То что надо! Я осторожно, чтобы не спугнуть смочил слюной ладонь, и так же нежно провёл по её попке, стараясь попасть на дырочку, не знаю попал или нет. И сразу, ласково, начал водить членом между её половинок, всё сильней их раздвигая, даже сам притащился не слабо, и когда член начал уже попадать по дырочке, с силой затолкнул его туда! Если до этого она рычала, то после моего хода она взвыла буквально, длинные накрашенные ногти вцепились в подоконник так, что я даже испугался, но всё равно из последних сил удерживал за попку, а она извивалась на моём члене как червяк на крючке.
Я мог бы её отпустить, но я хотел кончить в попку, не отказывать же себе любимому в таком удовольствии. Но что то как то, знаете ли, не кончалось мне...Я же не гигант второй раз кончить сразу через пять минут! Смотрю, обмякать стала, наверно очко попривыкло, надо, думаю поддать жару, взял член в кулак, старым добрым способом, а потом в том же темпе стал засаживать, но уже только головкой, и только на входе: вытащу-вставлю, вытащу-вставлю, и так минут десять. Ирка уже даже и стонать перестала, только шипит, да корчится. Ну тут и пришло! Самые кайфовые секунды перед тем как кончить, когда голова перестаёт варить и можно сделать что угодно... Я схватил Ирку за плечи, с силой крутанул к себе, и одновременно вниз, она с перепугу что то попыталась сказать, но в этот момент я уже всадил ей в рот и брызнул.
Потом мы сидели на кухне, голыми задницами на табуретках, она ревела, я курил. Извиняться не стал - ни к чему это. Налил пива, выпили, провожать не пошёл, не захотелось.
На следующий день в полдень зазвонил телефон, Иркин голос:
-Стас, привет, как ты, не отвлекаю?
Нашел её дом, но на двери оказался кодовый замок, она забыла о нём сказать. Делать нечего, жду когда, кто ни будь зайдёт в подъезд, а что бы скоротать время купил баночку джин-тоника. Минут через двадцать, когда джин уже закончился, и я даже успел покурить, в подъезд зашла старушка - путь был открыт.
Пятый этаж, бронированная дверь без номера, звоню, открывает милое созданье, лет двадцати пяти, стройная, в кротком халатике, хлопает на меня глазками:
-Вы по объявлению?
-Да, про телевизор, - мысленно облизываюсь на неё я.
-Проходите, он на кухне.
Иду за ней, рассматриваю точёные ножки и попку обтянутую коротким халатиком. Ну, пока есть дело, стараюсь грешные мысли отогнать от себя. В другой комнате шумят двое малышей, семь и два года, как я узнал потом. Хозяйка тарахтит без умолку: описывает какой хороший этот телевизор, и что они с мужем его бы не продавали да вот переезжают и избавляются от лишнего барахла. Я молча кручу настройки, вроде всё в порядке, брать можно, отдаю деньги. В этот момент в другой комнате расплакалась двухлетняя дочка и хозяйка побежала проверять что там случилось. Я засунул телек в пакет и направился в прихожую, обулся и присел, что бы завязать шнурки. Тут же инстинктивно поднял глаза посмотреть что там у них случилось, и передо мной фантастическая, для тех кто понимает, конечно, картина: задом ко мне стоит наклонившись хозяйка, переодевает малышку, а её халатик задрался так, что видны все буквально прелести, и это в двух метрах от моего носа! Это было самое долгое в моей жизни завязывание шнурков! А когда я всё таки с ними справился в слепую, понял, что вставать с корточек в таком виде... Брюки на ширинке стояли армейской палаткой! Встал я как штангист, прямо с пола поднял перед собой пакет с телеком. Попрощались, я ей сунул свою визитку на всякий случай, мало ли чего, и ретировался.
Домой припылил, телек устанавливаю, а перед глазами, то самое зрелище, да ещё и фантазия разыгралась не по детски, плывут разные картины одна другой пошлее, просто смерть! Лады, думаю, сейчас за пивком сгоняю, залью пыл и жар воспалённого воображения, сгонял, взял сразу полторашку крепкого - заливать так заливать, сижу, пью. Чувствую, не помогает, и даже как то ещё хуже становится, и картинки развратнее пошли, и решительности прибавилось. Ну что, попытка не пытка, попробуем её пикапить! Начал газету искать с её телефоном, ворох перерыл, но нашёл. Теперь нужна верная тактика, зверь похоже дикий, замужний, да ещё с двумя хвостами мал мала меньше, не спугнуть бы! Отхлебнул пивка, набираю, трубу взяла с шестого гудка, я уж подумал было что дома её уже нет.
-Здравствуйте, - говорю как можно более бархатным, и дружелюбным тоном.
-Здравствуйте, - отвечает, намного немного испуганно.
-Я у вас сегодня телевизор купил, - типа представился.
-Ой! Да? А что, с ним что то не в порядке? - ещё более испуганно.
-Да нет, с ним то как раз всё в порядке, - успокаиваю перед наступлением, - не в порядке немного со мной.
-???, - тишина , только дыхание, видимо усиленно думает о том, чем я её грузанул.
Я выдерживаю паузу, тихонько мычу, как бы не могу собраться с мыслями, а потом в атаку:
-Вы знаете, если мой звонок покажется вам нахальством с моей стороны, то вы просто не отвечайте, а повесьте трубку...
Пауза - значит не повесит, любопытство, знаете ли...
-Я когда сегодня вошёл к вам в квартиру, может вы помните, просто остолбенел, я даже дар речи потерял на несколько секунд, да вы наверно и сами заметили. Это всё из-за вас, так вы мне понравились, что я даже про телевизор забыл.
-Да-а-а?!, - теперь её очередь столбенеть :-), давай- давай, шевели чем есть! Ну, думаю, если сейчас не сорвётся, можно будет надеяться на успех компании!
И тут я чуть с дивана не свалился! Она как затарахторит со скоростью хорошего пулемёта:
- Ой, вы знаете, вы мне очень понравились, и когда ушли, я прям до слёз жалела, что не заговорила с вами, это всё Олька, нужно было ей обдуться в тот момент! Я только что о вас думала, а тут звонок, я думала что что-то с телевизором, испугалась, а вы, так здорово!
Я сижу молчу, раз такой расклад, тактику надо менять:
-Давайте встретимся? - спрашиваю, - а то я на работе сейчас, говорить не могу.
-Конечно давайте, завтра?
-Почему нет!, -отвечаю, а сам думаю, где квартиру взять, если она и дальше такой прыткой будет...
-Ну тогда до завтра!
-Пока!
На следующий день обзвонил всех знакомых, пусто! Квартиру никто не даёт даже на пару часов, ну, думаю, была не была! Дело в том, что жена тогда была в командировке, и приезжала через два дня, но у меня принцип: не сри где живёшь, и не живи где срёшь, поэтому решится было трудно, тем более в любой момент мог кто-нибудь притащится, тёща например. Да и этой милой девушке показывать где я живу, как то стрёмно. Ну ничего, наплету что квартира знакомого. Посмотрел по комнатам, компромат, типа моих визиток, которые по всей квартире валяются, или паспорт тот же, убрал, телек её в шкаф засунул, звоню:
-Привет!
-Ой, привет!
-А мы ведь так и не познакомились...
-У меня ваша визитка есть, вы Стас, а я Ира.
-Очень приятно, а теперь давай на ты?.
-И мне, давай.
-Ну что, наша встреча не отменяется?
-Нет, ну что ты, только ты скажи где, и я приду, в сквере погуляем, правда, у меня времени не больше двух часов - дети...
Вот блин! Я тут марафет навожу как золушка, даже посуду вымыл, а она - "в сквере"... Нет уж, попытаюсь дожать:
-Ир, а это не будет нескромным, если я у тебя спрошу, на улице холодно, можно пойти посидеть к моему приятелю, - закинул удочку и уточняю- его как раз дома не будет.
-Ой, я не знаю-ю-ю... Это наверно неудобно...
Опаньки! Повелась! Ща я тебя милая, разводить буду:
-Да ладно, всё удобно, и ключей у него только один комплект и тот будет у нас.
-Ты знаешь, я понимаю зачем ты меня туда зовёшь, мы, конечно взрослые люди, но... Я тебе ничего не обещаю...
Вот те раз! Она понимает! И ещё бы ты так вот по телефону бы обещала! Ничего, попадись мне только в четырёх стенах! Но успокоить всё же надо:
-Да ты что! Конечно нет, просто холодно и ветер на улице...
-А вдруг ты не один там будешь, я слышала такие истории...
-За кого ты меня принимаешь!, - восклицаю с праведным гневом, (так я и стану делился с кем то в первый раз, а потом, думаю, посмотрим).
-Ну хорошо, где встретимся?
-Я тебя на остановке встречу, ну всё пока, - обрываю я её, дело сделано, и нечего трепаться.
-До завтра, - уже немного игриво воркует она.
На завтра я затарил пива, шампуня бутылку, помыл стаканы и бокалы, поменял простынь, принял душ, в общем, Я ГОТОВ!
Прихожу на остановку, холод лютый, её нет. Блин! Да розочку хоть одну надо же! Я к рынку, слава творцу, есть! Подхожу обратно - смотрю: стоит. Я сама любезность, розу ей из за спины, немного демонического прищура, смотреть только в глаза, нос не вытирать, в ушах не ковырять. Она скромная, тушуется, идёт за мной как овца на закланье, чуть позади и в стороне. Полезла в сумку за помадой, начала рыться, я через плечо заглядываю, опа, пачка резинок! Значит, вопрос решён в мою пользу!!!
Дома я сразу её за стол, шампунь разливаю, потом доливаю, разговорчики разные на сексуальную тему разговариваю. Потом пошло в дело пиво, с ним я перестарался - я трезв как святой Пётр, а она, смотрю поплыла, уже и мне пару пошленьких историй про подруг рассказала, и то что с мужем спит один раз в неделю в лучшем случае, так что, пора по коням, господа!
Ласковую улыбочку состроил, чуть суровости в бровях, и так романтично и загадочно тянусь её поцеловать, а она от меня как чёрт от ладана:
--Ой-ой! Я не умею совсем, я не буду... И я стесняюсь, давай пока не будем, а?
Вот те раз! Всё не слава богу! Я сижу напротив с той же дурацкой миной на лице, типа пристально смотрю ей в глаза, она взгляд отвела, ага, думаю, стыдно мальчиков кидать! Пауза затягивается, я медленно тяну руку к её блузке и раз, верхняя пуговка расстёгнута, раз, и вторая! Ой, прям сжалась вся, прям правда что ли "не надо"? Безапелляционно беру за руку, так же сурово глядя в глаза, и потихоньку веду к спальне. Она было дернулась, когда увидела кровать наизготовку, но я чуть сдвинул брови, она вздохнула и пошла со мной. Раздевалась она сама, до трусиков, а потом уселась, зажалась:
--Не могу я при свете, мне стыдно...
Беру ситуацию под контроль: махом снимаю с себя всё что осталось, подхожу к ней, сидящей на кровати в плотную. Это был очень верный ход! Она подняла на меня глаза, и взяла мой ещё вялый член в рот.
Не ожидал, честно не ожидал, думал, придётся уламывать часа два, а тут...
Я был ласковым. Я умею когда надо. Нежно гладил пальчиком каждый миллиметр кожи, ласкал соски, добрался до клитора, и тут её по настоящему прорвало! Она начала скулить как собачка, и всё время пыталась поднять попку повыше, как бы подставляя дырочку. Но я не торопился, помучайся милая!!! И когда она уже потекла так что, весь лобок стал мокрым, я ей засадил. Со всего маху. Навалился всем телом, засунул руки под попку, приподнял её, и засадил!
С полчаса мы трахались в этой позе, она визжала как резаная, а потом я захотел передохнуть, встал к форточке покурить, она подошла сзади и начала об меня тереться, всем чем только можно, у меня даже ноги стали мокрыми от её киски. Я курю, а на вокруг меня как кошка крутится. Видит, я не реагирую, (а чего мне мельтишить, дело сделано, теперь я её всегда смогу трахнуть, теперь её раскручивать не надо, я удовльствие теперь растягиваю), она вроде успокоилась, рядом стала, руками о подоконник опёрлась, и стоит спинку как кошка выгибает. Во, думаю, сама подсказала мне чего мне не хватает сейчас, веселится так веселится. Я окурок выкинул, к ней повернулся, а она аж мурчит, на цыпочки привстаёт, попку отставляет, просто прелесть. Хочешь милая, сейчас получишь! Подошёл сзади, одной рукой тихонько так по спинке поглаживаю, другой сзади между ног ласкаю, и шейку нежно так целую. Минут через пять её мурлыканье тихо перешло хриплое в рычание, смотрю, глазки закатывают а коленки уже подгибаться стали. То что надо! Я осторожно, чтобы не спугнуть смочил слюной ладонь, и так же нежно провёл по её попке, стараясь попасть на дырочку, не знаю попал или нет. И сразу, ласково, начал водить членом между её половинок, всё сильней их раздвигая, даже сам притащился не слабо, и когда член начал уже попадать по дырочке, с силой затолкнул его туда! Если до этого она рычала, то после моего хода она взвыла буквально, длинные накрашенные ногти вцепились в подоконник так, что я даже испугался, но всё равно из последних сил удерживал за попку, а она извивалась на моём члене как червяк на крючке.
Я мог бы её отпустить, но я хотел кончить в попку, не отказывать же себе любимому в таком удовольствии. Но что то как то, знаете ли, не кончалось мне...Я же не гигант второй раз кончить сразу через пять минут! Смотрю, обмякать стала, наверно очко попривыкло, надо, думаю поддать жару, взял член в кулак, старым добрым способом, а потом в том же темпе стал засаживать, но уже только головкой, и только на входе: вытащу-вставлю, вытащу-вставлю, и так минут десять. Ирка уже даже и стонать перестала, только шипит, да корчится. Ну тут и пришло! Самые кайфовые секунды перед тем как кончить, когда голова перестаёт варить и можно сделать что угодно... Я схватил Ирку за плечи, с силой крутанул к себе, и одновременно вниз, она с перепугу что то попыталась сказать, но в этот момент я уже всадил ей в рот и брызнул.
Потом мы сидели на кухне, голыми задницами на табуретках, она ревела, я курил. Извиняться не стал - ни к чему это. Налил пива, выпили, провожать не пошёл, не захотелось.
На следующий день в полдень зазвонил телефон, Иркин голос:
-Стас, привет, как ты, не отвлекаю?
Суета в командировке
Свободное время люди, находящиеся в командировке, проводят по-разному. Некоторым удается его проводить совсем неплохо, я имею в виду моего напарника Алексея, с которым меня отправило наше "чуткое" руководство в этот небольшой городок.
Волею судьбы, в лице коменданта рабочего общежития, мы с Лешей жили в одной комнате и за прошедшие три недели нашей командировки он ночевал здесь всего два раза. Будучи веселым, компанейским человеком он легко сближался с представительницами прекрасного пола и длительный процесс ухаживания, предшествующий близким отношениям, умел сводить к абсолютному минимуму. Помогал ему завоевывать сердца женщин особый дар, Леша обладал свойством наподобие гипноза. Он не производил манипуляций руками, не приказывал спать, но если он сказал, что дважды два будет пять, то пока ты находишься в его обществе, будешь свято верить, что так оно и есть. Лишь потом ты спросишь себя - елки-палки, что же это со мною было? Уверен, что многие женщины задавали себе этот вопрос.
У меня не было Лешкиной легкости в общении с женщинами, да я и вовсе не собирался следовать его примеру. Дома, всего в двухстах с небольшим километрах отсюда, у меня осталась жена, это обстоятельство обязывало меня скучать по вечерам в одиночестве, в который раз перечитывая потрепанный детективчик. Но, как любой нормальный мужчина, я ему немного завидовал и однажды имел неосторожность высказать это вслух. Если бы я предвидел, чем обернется моя минутная слабость...
В ту субботу день начался как обычно. Я проснулся в девять часов, принял душ, позавтракал и спустился со второго этажа вниз на вахту, к телефону. В десять часов должна была позвонить Наташа, я подошел как раз вовремя.
Мы поболтали с ней о наших делишках, о погоде, затем она вдруг, невпопад, призналась мне, что соскучилась и очень, очень хочет меня. Ей, по-видимому, доставляло огромное удовольствие шокировать меня своей непосредственностью. Я даже не знал, как ответить на ее откровенность и бухнул в трубку:
- А ты бы приехала в выходные, всего пять часов езды.
- Сам бы взял, да приехал, - мгновенно отреагировала она. Я призадумался. Действительно, почему бы не съездить?
- Я пошутила, - Наташа не дала додумать мне мысль о поездке домой, - ты там устаешь на работе, в выходные отдыхать надо. Половина твоей командировки позади, еще столько же и ты будешь дома, подождем?
- Подождем, - согласился я. Мы еще поболтали на дежурные темы и попрощались.
После десяти у меня по распорядку дня шло долгое, до самой ночи, тоскливое ничегонеделанье. Распорядок нарушил появившийся невесть откуда Алексей. Он прошел и сел на краешек своей кровати.
- Есть мероприятие, - весело начал он.
- Какое мероприятие? - заинтересованно отозвался я.
- Хочу вытащить тебя сегодня из этой берлоги на свет божий. Моя Танюха для тебя подругу нашла. Если вы друг другу понравитесь, тебе не надо будет читать ей стихи и громко вздыхать, усекаешь?
Я относил себя к понятливым и ответил отказом. Леша, не ожидавший, по-видимому, противодействия, удивился:
- Старик, что с тобой? Ты ведь сам напросился, а теперь обратный ход даешь. А я обещал, что приду не один.
- Как-то не очень красиво все это, - ответил я; мне в самом деле было не по душе подобное сводничество.
Леша расхохотался:
- Старик, смотри на жизнь проще, не создавай самому себе проблем. Тебя ведь никто не принуждает ложиться с ней в коечку, просто проведешь вечер в приятной компании. А там уж как получится.
Если бы я имел дело с кем-нибудь другим, возможно, верный муж и победил бы, но с Лешей спорить было делом безнадежным. Очень скоро спор закончился моим согласием...
Лешина женщина мне сразу понравилась. В плотно облегающем платье, которое подчеркивало ее отличную фигуру, Таня выглядела великолепно. О Лене, ее подруге, я бы так не сказал. Она была симпатичная, но одежда висела на ней, как мешок на заборе, и рядом с Таней она выглядела не так эффектно. Она даже казалась старше своих двадцати пяти.
Благодаря Алексею, в нашей маленькой компании вскоре воцарилась непринужденная, дружеская атмосфера, как будто мы были знакомы с детства. Мы пили какую-то зарубежную кислятину вперемежку с нашей "Столичной", танцевали под современную заводную музыку, и я сам не заметил, как начал вовсю флиртовать с Леной.
Когда Леша с Таней не слишком тонко намекнули нам, что пора бы оставить их одних, я уже точно знал, что она не против провести ночь со мной. Я и сам к тому времени желал бы познакомиться с ней поглубже, вопрос был в том, где это можно было сделать. У нее не было вариантов, у меня - тем более. Оставалось проводить ее домой и помахать на прощанье ручкой. Так бы и случилось, если бы тепловозный гудок с железнодорожной станции не подсказал мне идею. Как раз в это время прибывал пассажирский поезд, на котором могла приехать моя жена. Я поделился своим планом с Леной, и, хоть не с восторгом, но он был принят.
На вахте общежития дежурила тетя Катя, милая добрая старушка. Я представил ей Лену, как свою только что приехавшую жену, и та пропустила ее без проблем; я и не ожидал, что у нас так легко это получится.
Ради такого случая я выпросил у ребят из соседней комнаты магнитофон на ночь. Магнитофон был катушечный и очень старенький, но воспроизводил он неплохо. Для удобства устранения мелких неполадок у него была снята верхняя крышка, но это не было его недостатком, в чем мы убедились, когда выключили свет. Мы поразились необычным светоэффектом, создаваемым этим допотопным музыкальным агрегатом. У него лампочка подсветки была расположена внутри так удачно, что две огромные тени от крутящихся катушек, падая на потолок, представляли собой фантастическое зрелище. В сочетании с приятной музыкой это было просто здорово.
Еще большее потрясение я испытал когда Лена, с моей помощью, разделась. Такого прекрасного тела мне прежде не доводилось видеть. Либо она не умела одеваться, либо нарочно прятала свои роскошные формы в мешкообразные наряды по каким-то своим соображениям. Я, подобно ловцу жемчуга, раскрыл серые невзрачные створки и сказочной красоты жемчужина предстала моему восхищенному взору. Молочная белизна ее кожи как будто светилась волшебным манящим светом в полумраке комнаты; и я с трепетной нежностью приник губами к ее прелестям. Я целовал ее от головы до пальчиков ног, восхищаясь совершенством линий ее тела. Своей пылкой страстью я быстро разбудил в ней ответное чувство. Лена задышала часто и прерывисто, ее нежная "чаша" переполнилась соком желания. Настала пора приступить к завершающим действиям ; и я осуществил их в своих лучших традициях. У меня не всегда хватает на это самообладания, но Лена была женщиной, достойной высшей награды, коей является оргазм, и у меня все получилось как надо. Мы "пришли к финишу" одновременно. Когда жерло моего вулкана страстей начало извержение, я почувствовал, что и моя партнерша достигла самой высшей точки наслаждения.
Некоторое время мы лежали молча, я нежно ласкал ее грудь и низ прелестного животика. Затем Лена тихо прошептала мне в ухо: "А теперь помой его, - и она коснулась рукой моего члена, - только хорошо помой."
Она сделала нажим на слове "хорошо", и я понял, что дело тут не только в гигиене, но какой-то чертик заставил меня все-таки с поддельной наивностью спросить, зачем мне так обязательно тщательно надо его мыть.
- Какой ты смешной, - захихикала Лена. - Кушать я его буду, на десерт, вот зачем.
Желание женщины для меня закон, и я исполнил ее просьбу, еще плохо представляя, что меня ожидает. Для меня это была область еще неизведанных ощущений.
До чего же мне было приятно, когда мой член соприкоснулся с ее губами. Она сперва дразнила меня, едва его касаясь, затем, когда член обрел твердость, взяла его в рот и стала делать круговые движения языком вокруг головки. Возбуждаясь все больше, я начал подаваться ей навстречу, и она позволяла проникать члену все дальше, пока он не погрузился в ее рот почти полностью.
Я лежал на боку, Лена, совершая свое действо, одной рукой обхватила мои ягодицы, другой массировала яички.
Это был жуткий кайф, я прежде не испытывал ничего подобного. Когда я почувствовал, что вот-вот взорвусь семенем, я хотел было вытащить член, не желая кончать в рот, думая, что ей это будет неприятно, Лена не дала мне этого сделать. Она повернула меня на спину, пресекая всякую инициативу с моей стороны. Я понял, что она хочет довести дело до конца. Что ж, если желает испить моего семени, пусть так оно и будет; я перестал сдерживать себя и расслабился. Лена сделала всасывающее движение ртом, ее влажные губы еще более плотно сомкнулись вокруг члена, и она стала водить ими от головки к основанию члена и обратно, не забывая при этом умело работать языком. Через несколько мгновений брызнула первая порция спермы, потом еще и еще... Лена, сладко постанывая, принимала мои дары.
Член еще долго не мог успокоиться, подрагивая у нее во рту, и Лена не отпускала его, жадно слизывая последние капельки спермы, как будто ей было мало того, что она получила. Она выпустила член из кольца своих пухлых губ, только когда он стал утрачивать свою упругость, и то, как мне показалось, с большим сожалением. Видимо, ей очень нравился этот вид секса.
После такого "десерта" мы ничуть не успокоились, напротив, он дал толчок к моим новым подвигам. Я долгое время не имел женщину и не собирался останавливаться на достигнутом. Вновь и вновь я в полном изнеможении откидывался на кровати, но через непродолжительные промежутки времени нежные прикосновения опять порождали желание и все повторялось.
Утро подкралось неожиданно, расставались мы настолько сумбурно, что даже "забыли" договориться еще как-нибудь встретиться. Только проводив Лену, я почувствовал усталость, необходимо было поспать хоть часика три-четыре.
Тем не менее, я заставил себя сходить в душ, впереди был еще один выходной день, времени для того чтобы выспаться предостаточно.
Суша полотенцем волосы я кинул случайный взгляд в окно и остолбенел. Из моего окна хорошо просматривалась дорога до самого центра поселка, по дороге, со спортивной сумкой на плече, топала моя Наташка. Я не мог не узнать ее даже на таком расстоянии. Я проклинал свой язык, подбросивший ей сумасбродную мысль насчет приезда.
Это была катастрофа. Первые несколько секунд я был в шоке, затем мозг лихорадочно заработал, надо было как-то спасать положение, и я кинулся вниз, на вахту.
Вахтерши уже сменились. Хуже того, что на дежурство заступила вредная Евдокия было лишь то, что она всегда была в курсе всех событий, происходящих в общежитии. Она любила демонстрировать свою осведомленность, что и сделала, как только увидела меня. Я представил, как "интересно" будет Наташе узнать, что она приехала вчера и ночевала здесь. Что будет с ней (точнее со мной) представлять как-то не хотелось, этого нельзя было допустить.
В моем распоряжении было не больше пяти минут, и я с ходу бросился перед вахтершей на колени. Быстро, в нескольких словах, я объяснил ей суть своего щекотливого положения, в котором оказался, умолял ее не ломать мою молодую жизнь. Я понадавал ей кучу обещаний - от бутылки шампанского и коробки конфет ей лично, до того, что я сам стану чуть ли не святым, непременно начну ходить в церковь и молиться за ее здоровье. Чего я ей только не наплел. Я не очень-то верил в успех, лишь отчаянье приводило в движение мой язык, но мои старания были великодушно вознаграждены. Евдокия пообещала, что все будет нормально. Пулей мчась наверх, я успел мельком подумать о бесчисленных сюрпризах, которые преподносят нам женщины.
В комнате я первым делом распахнул окно и дверь настежь и побрызгал везде одеколоном, чтобы перебить запах духов Лены У женщин на такие дела нюх - пограничные овчарки позавидуют. Затем я поменял постельное белье - свое кинул на кровать Алексея, а его белье на свою. В постели ведь тоже оставался тонкий аромат Лениных духов, а Наташа приехала не только об успехах в работе со мной потолковать. По телефону она ясно дала понять чего хочет. Если Евдокия не подведет, постели нам не миновать.
Это была тоже проблема. После бурной ночи я был, как выжатый лимон, моя основная мужская принадлежность годилась лишь для того, чтобы в туалет по маленькому сходить и не более.
Закончив с постелями, я взял книгу и с умным видом присел на кровать. Сердце билось, как у кролика.
Через минуту вошла Наташа. Все получилось, у нее было ничем не омраченное лицо, и мне не слишком пришлось играть, изображая радость. Даже Станиславский вряд ли сказал бы свое знаменитое "не верю".
Ничего не подозревавшая Наташа весело трещала без умолку, я вполуха внимал ей, я не мог думать больше ни о чем, кроме как о крахе, который ожидал меня в постели. Спасти меня могло только чудо, и тут я кое-что вспомнил. Вспомнил я, как мы, приехав сюда, хорошенько "отметились" в компании парней, живших в этом общежитии. На утро у меня сильно болела голова, и мне посоветовали обратиться к Славику со второго этажа, по кличке "Колесник", из-за пристрастия к таблеткам. У него тумбочка была битком набита всевозможными таблетками. Придя к нему, я застал его в заторможенном состоянии. Он долго не мог понять, что мне от него нужно. Наконец, он все-таки выделил мне из своих запасов какую-то таблеточку. Я ее выпил, голова как болела, так и продолжала болеть до самого вечера. Зато у меня через некоторое время возникла эрекция и, параллельно головной боли, продолжалась весь световой день.
Такая чудодейственная таблетка могла спасти меня от позора. Через некоторое время я уже стучался в дверь обладателя волшебных таблеток, но впустую. Либо его не было дома, либо он наглотался своих таблеток и был в "отключке". Понуро побрел я назад, вспыхнувшая было искорка надежды погасла. Я шел как на эшафот, но в коридоре увидел своевременно пришедшего Лешку, и немного приободрился. Он втянул меня в эту историю, пусть теперь помогает выпутываться.
Я кратко рассказал ему о возникших у меня проблемах. Леша, уверенный в своих способностях, лишь посмеивался.
- Старик, успокойся, - сказал он мне, - все будет отлично. Сейчас пойдем вместе, я буду развлекать твою жену, а ты давай, обретай форму. Часа три для твоего молодого, цветущего организма, я думаю, будет достаточно, чтобы восстановиться?
Он предоставил мне гораздо больше времени. Только в первую минуту Наташе не понравилось изменение в ходе событий, ей хотелось остаться со мной наедине. Вскоре, Леша заставил ее позабыть обо всем на свете, в том числе и о том, зачем она сюда приехала, она уже не жаждала его ухода, как вначале. Из Наташиной сумки были извлечены продукты и бутылочка коньяка; мы устроили небольшой, но содержательный пир.
Время с Лешей пролетело незаметно и на момент его ухода, я почувствовал себя уже настоящим мужчиной, полноценным, способным даже на повторение прошедшей ночи. Закрыв за ним дверь, я попросил Наташу показать, наконец, как она по мне соскучилась, что она и сделала с большим удовольствием.
Наташа очень быстро разделась, как мне было приятно после разлуки вновь увидеть ее такое родное, обнаженное тело. Она была восхитительна. Я подумал о том, что мой восторг по поводу красоты случайной подруги, с которой я провел ночь, не очень-то соответствовал истине. Длительное воздержание и алкогольный подогрев способствовали усилению эффекта. Наташка ей нисколько не уступала, если не сказать больше того.
Еще когда мы только познакомились, она даже в одежде сводила меня с ума. Наташа, вообще-то, худенькая, но у нее такая премиленькая попка, что мне бывает трудно отвести от нее взгляд. Но самое главное ее достоинство - грудь, мои чудненькие близняшки, как я называю это великолепие. Им было тесно в любом из Наташиных платьев, казалось, они стремились порвать материю и вырваться наружу. Я всегда ловил себя на мысли, что желал бы увидеть, как у них это получится, так велико было наслаждение любоваться ими. За такую грудь любая фотомодель все бы отдала.
До нашей свадьбы я с трудом переживал, казавшиеся бесконечными дни. Я ждал ночей, поры, когда можно ощутить в своих руках ее сокровища. Женившись, признав их уже своей собственностью, я несколько успокоился, но, наверное, совершенно напрасно. Я внезапно остро осознал, что сегодня я мог потерять Наташу навсегда. Какая-то нелепая, мимолетная связь могла лишить меня самого дорогого в жизни - любимой женщины.
Я буквально сорвал с себя рубашку и брюки и бросился в горячие объятия жены.
Мы действительно здорово соскучились, настолько бурным было наше первое соитие. Почти без всякой подготовки, мой член нашел свою, так долго ждавшую его подружку, и мы в бешеном темпе понеслись навстречу друг дружке, не слишком заботясь о том, как у нас это получается. Как только старенькая общежитская кровать выдержала предельную для нее нагрузку.
Лишь потом, удовлетворив первую, самую сильную волну страсти, мы отдали дань нашей любви, и прелюдия перед следующим разом получилась долгой, очень долгой.
Я нежно ласкал и целовал Наташу и она отвечала мне взаимностью. Упиваясь своим счастьем, я подумал, что может и хорошо, что все так получилось. Зато я теперь по-новому оценил свое отношение к жене, и ничто впредь не заставит меня ей изменить.
И пусть воспоминания о происшедших событиях в этой командировке помогут сдержать данное себе слово.
Волею судьбы, в лице коменданта рабочего общежития, мы с Лешей жили в одной комнате и за прошедшие три недели нашей командировки он ночевал здесь всего два раза. Будучи веселым, компанейским человеком он легко сближался с представительницами прекрасного пола и длительный процесс ухаживания, предшествующий близким отношениям, умел сводить к абсолютному минимуму. Помогал ему завоевывать сердца женщин особый дар, Леша обладал свойством наподобие гипноза. Он не производил манипуляций руками, не приказывал спать, но если он сказал, что дважды два будет пять, то пока ты находишься в его обществе, будешь свято верить, что так оно и есть. Лишь потом ты спросишь себя - елки-палки, что же это со мною было? Уверен, что многие женщины задавали себе этот вопрос.
У меня не было Лешкиной легкости в общении с женщинами, да я и вовсе не собирался следовать его примеру. Дома, всего в двухстах с небольшим километрах отсюда, у меня осталась жена, это обстоятельство обязывало меня скучать по вечерам в одиночестве, в который раз перечитывая потрепанный детективчик. Но, как любой нормальный мужчина, я ему немного завидовал и однажды имел неосторожность высказать это вслух. Если бы я предвидел, чем обернется моя минутная слабость...
В ту субботу день начался как обычно. Я проснулся в девять часов, принял душ, позавтракал и спустился со второго этажа вниз на вахту, к телефону. В десять часов должна была позвонить Наташа, я подошел как раз вовремя.
Мы поболтали с ней о наших делишках, о погоде, затем она вдруг, невпопад, призналась мне, что соскучилась и очень, очень хочет меня. Ей, по-видимому, доставляло огромное удовольствие шокировать меня своей непосредственностью. Я даже не знал, как ответить на ее откровенность и бухнул в трубку:
- А ты бы приехала в выходные, всего пять часов езды.
- Сам бы взял, да приехал, - мгновенно отреагировала она. Я призадумался. Действительно, почему бы не съездить?
- Я пошутила, - Наташа не дала додумать мне мысль о поездке домой, - ты там устаешь на работе, в выходные отдыхать надо. Половина твоей командировки позади, еще столько же и ты будешь дома, подождем?
- Подождем, - согласился я. Мы еще поболтали на дежурные темы и попрощались.
После десяти у меня по распорядку дня шло долгое, до самой ночи, тоскливое ничегонеделанье. Распорядок нарушил появившийся невесть откуда Алексей. Он прошел и сел на краешек своей кровати.
- Есть мероприятие, - весело начал он.
- Какое мероприятие? - заинтересованно отозвался я.
- Хочу вытащить тебя сегодня из этой берлоги на свет божий. Моя Танюха для тебя подругу нашла. Если вы друг другу понравитесь, тебе не надо будет читать ей стихи и громко вздыхать, усекаешь?
Я относил себя к понятливым и ответил отказом. Леша, не ожидавший, по-видимому, противодействия, удивился:
- Старик, что с тобой? Ты ведь сам напросился, а теперь обратный ход даешь. А я обещал, что приду не один.
- Как-то не очень красиво все это, - ответил я; мне в самом деле было не по душе подобное сводничество.
Леша расхохотался:
- Старик, смотри на жизнь проще, не создавай самому себе проблем. Тебя ведь никто не принуждает ложиться с ней в коечку, просто проведешь вечер в приятной компании. А там уж как получится.
Если бы я имел дело с кем-нибудь другим, возможно, верный муж и победил бы, но с Лешей спорить было делом безнадежным. Очень скоро спор закончился моим согласием...
Лешина женщина мне сразу понравилась. В плотно облегающем платье, которое подчеркивало ее отличную фигуру, Таня выглядела великолепно. О Лене, ее подруге, я бы так не сказал. Она была симпатичная, но одежда висела на ней, как мешок на заборе, и рядом с Таней она выглядела не так эффектно. Она даже казалась старше своих двадцати пяти.
Благодаря Алексею, в нашей маленькой компании вскоре воцарилась непринужденная, дружеская атмосфера, как будто мы были знакомы с детства. Мы пили какую-то зарубежную кислятину вперемежку с нашей "Столичной", танцевали под современную заводную музыку, и я сам не заметил, как начал вовсю флиртовать с Леной.
Когда Леша с Таней не слишком тонко намекнули нам, что пора бы оставить их одних, я уже точно знал, что она не против провести ночь со мной. Я и сам к тому времени желал бы познакомиться с ней поглубже, вопрос был в том, где это можно было сделать. У нее не было вариантов, у меня - тем более. Оставалось проводить ее домой и помахать на прощанье ручкой. Так бы и случилось, если бы тепловозный гудок с железнодорожной станции не подсказал мне идею. Как раз в это время прибывал пассажирский поезд, на котором могла приехать моя жена. Я поделился своим планом с Леной, и, хоть не с восторгом, но он был принят.
На вахте общежития дежурила тетя Катя, милая добрая старушка. Я представил ей Лену, как свою только что приехавшую жену, и та пропустила ее без проблем; я и не ожидал, что у нас так легко это получится.
Ради такого случая я выпросил у ребят из соседней комнаты магнитофон на ночь. Магнитофон был катушечный и очень старенький, но воспроизводил он неплохо. Для удобства устранения мелких неполадок у него была снята верхняя крышка, но это не было его недостатком, в чем мы убедились, когда выключили свет. Мы поразились необычным светоэффектом, создаваемым этим допотопным музыкальным агрегатом. У него лампочка подсветки была расположена внутри так удачно, что две огромные тени от крутящихся катушек, падая на потолок, представляли собой фантастическое зрелище. В сочетании с приятной музыкой это было просто здорово.
Еще большее потрясение я испытал когда Лена, с моей помощью, разделась. Такого прекрасного тела мне прежде не доводилось видеть. Либо она не умела одеваться, либо нарочно прятала свои роскошные формы в мешкообразные наряды по каким-то своим соображениям. Я, подобно ловцу жемчуга, раскрыл серые невзрачные створки и сказочной красоты жемчужина предстала моему восхищенному взору. Молочная белизна ее кожи как будто светилась волшебным манящим светом в полумраке комнаты; и я с трепетной нежностью приник губами к ее прелестям. Я целовал ее от головы до пальчиков ног, восхищаясь совершенством линий ее тела. Своей пылкой страстью я быстро разбудил в ней ответное чувство. Лена задышала часто и прерывисто, ее нежная "чаша" переполнилась соком желания. Настала пора приступить к завершающим действиям ; и я осуществил их в своих лучших традициях. У меня не всегда хватает на это самообладания, но Лена была женщиной, достойной высшей награды, коей является оргазм, и у меня все получилось как надо. Мы "пришли к финишу" одновременно. Когда жерло моего вулкана страстей начало извержение, я почувствовал, что и моя партнерша достигла самой высшей точки наслаждения.
Некоторое время мы лежали молча, я нежно ласкал ее грудь и низ прелестного животика. Затем Лена тихо прошептала мне в ухо: "А теперь помой его, - и она коснулась рукой моего члена, - только хорошо помой."
Она сделала нажим на слове "хорошо", и я понял, что дело тут не только в гигиене, но какой-то чертик заставил меня все-таки с поддельной наивностью спросить, зачем мне так обязательно тщательно надо его мыть.
- Какой ты смешной, - захихикала Лена. - Кушать я его буду, на десерт, вот зачем.
Желание женщины для меня закон, и я исполнил ее просьбу, еще плохо представляя, что меня ожидает. Для меня это была область еще неизведанных ощущений.
До чего же мне было приятно, когда мой член соприкоснулся с ее губами. Она сперва дразнила меня, едва его касаясь, затем, когда член обрел твердость, взяла его в рот и стала делать круговые движения языком вокруг головки. Возбуждаясь все больше, я начал подаваться ей навстречу, и она позволяла проникать члену все дальше, пока он не погрузился в ее рот почти полностью.
Я лежал на боку, Лена, совершая свое действо, одной рукой обхватила мои ягодицы, другой массировала яички.
Это был жуткий кайф, я прежде не испытывал ничего подобного. Когда я почувствовал, что вот-вот взорвусь семенем, я хотел было вытащить член, не желая кончать в рот, думая, что ей это будет неприятно, Лена не дала мне этого сделать. Она повернула меня на спину, пресекая всякую инициативу с моей стороны. Я понял, что она хочет довести дело до конца. Что ж, если желает испить моего семени, пусть так оно и будет; я перестал сдерживать себя и расслабился. Лена сделала всасывающее движение ртом, ее влажные губы еще более плотно сомкнулись вокруг члена, и она стала водить ими от головки к основанию члена и обратно, не забывая при этом умело работать языком. Через несколько мгновений брызнула первая порция спермы, потом еще и еще... Лена, сладко постанывая, принимала мои дары.
Член еще долго не мог успокоиться, подрагивая у нее во рту, и Лена не отпускала его, жадно слизывая последние капельки спермы, как будто ей было мало того, что она получила. Она выпустила член из кольца своих пухлых губ, только когда он стал утрачивать свою упругость, и то, как мне показалось, с большим сожалением. Видимо, ей очень нравился этот вид секса.
После такого "десерта" мы ничуть не успокоились, напротив, он дал толчок к моим новым подвигам. Я долгое время не имел женщину и не собирался останавливаться на достигнутом. Вновь и вновь я в полном изнеможении откидывался на кровати, но через непродолжительные промежутки времени нежные прикосновения опять порождали желание и все повторялось.
Утро подкралось неожиданно, расставались мы настолько сумбурно, что даже "забыли" договориться еще как-нибудь встретиться. Только проводив Лену, я почувствовал усталость, необходимо было поспать хоть часика три-четыре.
Тем не менее, я заставил себя сходить в душ, впереди был еще один выходной день, времени для того чтобы выспаться предостаточно.
Суша полотенцем волосы я кинул случайный взгляд в окно и остолбенел. Из моего окна хорошо просматривалась дорога до самого центра поселка, по дороге, со спортивной сумкой на плече, топала моя Наташка. Я не мог не узнать ее даже на таком расстоянии. Я проклинал свой язык, подбросивший ей сумасбродную мысль насчет приезда.
Это была катастрофа. Первые несколько секунд я был в шоке, затем мозг лихорадочно заработал, надо было как-то спасать положение, и я кинулся вниз, на вахту.
Вахтерши уже сменились. Хуже того, что на дежурство заступила вредная Евдокия было лишь то, что она всегда была в курсе всех событий, происходящих в общежитии. Она любила демонстрировать свою осведомленность, что и сделала, как только увидела меня. Я представил, как "интересно" будет Наташе узнать, что она приехала вчера и ночевала здесь. Что будет с ней (точнее со мной) представлять как-то не хотелось, этого нельзя было допустить.
В моем распоряжении было не больше пяти минут, и я с ходу бросился перед вахтершей на колени. Быстро, в нескольких словах, я объяснил ей суть своего щекотливого положения, в котором оказался, умолял ее не ломать мою молодую жизнь. Я понадавал ей кучу обещаний - от бутылки шампанского и коробки конфет ей лично, до того, что я сам стану чуть ли не святым, непременно начну ходить в церковь и молиться за ее здоровье. Чего я ей только не наплел. Я не очень-то верил в успех, лишь отчаянье приводило в движение мой язык, но мои старания были великодушно вознаграждены. Евдокия пообещала, что все будет нормально. Пулей мчась наверх, я успел мельком подумать о бесчисленных сюрпризах, которые преподносят нам женщины.
В комнате я первым делом распахнул окно и дверь настежь и побрызгал везде одеколоном, чтобы перебить запах духов Лены У женщин на такие дела нюх - пограничные овчарки позавидуют. Затем я поменял постельное белье - свое кинул на кровать Алексея, а его белье на свою. В постели ведь тоже оставался тонкий аромат Лениных духов, а Наташа приехала не только об успехах в работе со мной потолковать. По телефону она ясно дала понять чего хочет. Если Евдокия не подведет, постели нам не миновать.
Это была тоже проблема. После бурной ночи я был, как выжатый лимон, моя основная мужская принадлежность годилась лишь для того, чтобы в туалет по маленькому сходить и не более.
Закончив с постелями, я взял книгу и с умным видом присел на кровать. Сердце билось, как у кролика.
Через минуту вошла Наташа. Все получилось, у нее было ничем не омраченное лицо, и мне не слишком пришлось играть, изображая радость. Даже Станиславский вряд ли сказал бы свое знаменитое "не верю".
Ничего не подозревавшая Наташа весело трещала без умолку, я вполуха внимал ей, я не мог думать больше ни о чем, кроме как о крахе, который ожидал меня в постели. Спасти меня могло только чудо, и тут я кое-что вспомнил. Вспомнил я, как мы, приехав сюда, хорошенько "отметились" в компании парней, живших в этом общежитии. На утро у меня сильно болела голова, и мне посоветовали обратиться к Славику со второго этажа, по кличке "Колесник", из-за пристрастия к таблеткам. У него тумбочка была битком набита всевозможными таблетками. Придя к нему, я застал его в заторможенном состоянии. Он долго не мог понять, что мне от него нужно. Наконец, он все-таки выделил мне из своих запасов какую-то таблеточку. Я ее выпил, голова как болела, так и продолжала болеть до самого вечера. Зато у меня через некоторое время возникла эрекция и, параллельно головной боли, продолжалась весь световой день.
Такая чудодейственная таблетка могла спасти меня от позора. Через некоторое время я уже стучался в дверь обладателя волшебных таблеток, но впустую. Либо его не было дома, либо он наглотался своих таблеток и был в "отключке". Понуро побрел я назад, вспыхнувшая было искорка надежды погасла. Я шел как на эшафот, но в коридоре увидел своевременно пришедшего Лешку, и немного приободрился. Он втянул меня в эту историю, пусть теперь помогает выпутываться.
Я кратко рассказал ему о возникших у меня проблемах. Леша, уверенный в своих способностях, лишь посмеивался.
- Старик, успокойся, - сказал он мне, - все будет отлично. Сейчас пойдем вместе, я буду развлекать твою жену, а ты давай, обретай форму. Часа три для твоего молодого, цветущего организма, я думаю, будет достаточно, чтобы восстановиться?
Он предоставил мне гораздо больше времени. Только в первую минуту Наташе не понравилось изменение в ходе событий, ей хотелось остаться со мной наедине. Вскоре, Леша заставил ее позабыть обо всем на свете, в том числе и о том, зачем она сюда приехала, она уже не жаждала его ухода, как вначале. Из Наташиной сумки были извлечены продукты и бутылочка коньяка; мы устроили небольшой, но содержательный пир.
Время с Лешей пролетело незаметно и на момент его ухода, я почувствовал себя уже настоящим мужчиной, полноценным, способным даже на повторение прошедшей ночи. Закрыв за ним дверь, я попросил Наташу показать, наконец, как она по мне соскучилась, что она и сделала с большим удовольствием.
Наташа очень быстро разделась, как мне было приятно после разлуки вновь увидеть ее такое родное, обнаженное тело. Она была восхитительна. Я подумал о том, что мой восторг по поводу красоты случайной подруги, с которой я провел ночь, не очень-то соответствовал истине. Длительное воздержание и алкогольный подогрев способствовали усилению эффекта. Наташка ей нисколько не уступала, если не сказать больше того.
Еще когда мы только познакомились, она даже в одежде сводила меня с ума. Наташа, вообще-то, худенькая, но у нее такая премиленькая попка, что мне бывает трудно отвести от нее взгляд. Но самое главное ее достоинство - грудь, мои чудненькие близняшки, как я называю это великолепие. Им было тесно в любом из Наташиных платьев, казалось, они стремились порвать материю и вырваться наружу. Я всегда ловил себя на мысли, что желал бы увидеть, как у них это получится, так велико было наслаждение любоваться ими. За такую грудь любая фотомодель все бы отдала.
До нашей свадьбы я с трудом переживал, казавшиеся бесконечными дни. Я ждал ночей, поры, когда можно ощутить в своих руках ее сокровища. Женившись, признав их уже своей собственностью, я несколько успокоился, но, наверное, совершенно напрасно. Я внезапно остро осознал, что сегодня я мог потерять Наташу навсегда. Какая-то нелепая, мимолетная связь могла лишить меня самого дорогого в жизни - любимой женщины.
Я буквально сорвал с себя рубашку и брюки и бросился в горячие объятия жены.
Мы действительно здорово соскучились, настолько бурным было наше первое соитие. Почти без всякой подготовки, мой член нашел свою, так долго ждавшую его подружку, и мы в бешеном темпе понеслись навстречу друг дружке, не слишком заботясь о том, как у нас это получается. Как только старенькая общежитская кровать выдержала предельную для нее нагрузку.
Лишь потом, удовлетворив первую, самую сильную волну страсти, мы отдали дань нашей любви, и прелюдия перед следующим разом получилась долгой, очень долгой.
Я нежно ласкал и целовал Наташу и она отвечала мне взаимностью. Упиваясь своим счастьем, я подумал, что может и хорошо, что все так получилось. Зато я теперь по-новому оценил свое отношение к жене, и ничто впредь не заставит меня ей изменить.
И пусть воспоминания о происшедших событиях в этой командировке помогут сдержать данное себе слово.
Сказка на ночь
Привет. Ты пришел рассказать мне сказку на ночь? Проходи. А жена? Долго? Во сколько на работу? Рано. Конечно хочу. Эй-й, что ты делаешь? Да, хочу, давно хочу, как только увидела тогда тебя, так сразу и поняла, что мы стобой будем любовниками, но сегодня ты как-то так сразу нападаешь. Я не ламаюсь. Время есть. Слушай, я тебя знаю сто лет. А ты все такая же сволочь. Помнишь анекдот, про то, что прошел всемирный конгресс женщин и они постановили: 1- все мужчины - сволочи, 2- носить нечего. Не обижайся. Я хочу тебя. Не говори, я не хочу, чтоб ты говорил это только, чтоб мне было приятно, я тебе и так дам. Я же тебе всегда даю, тебе я просто не могу отказать. Вот, хотела бы, но не могу. Ты же такой сексуальный, сильный. Опусти нос, а то сильно задрал его. Задери что-нибудь еще. Я не грублю, просто у меня сегодня такое настроение. Нет. Он уехал. Да вот здесь. Я люблю, когда ты проводишь кончиком языка возле уха. Не смеши меня. М-м, какое у тебя ушко сладенькое. Просто класс. Я так люблю его облизывать, вот так: снаружи, по краешку, чуть-чуть углубляясь внутрь раковинки, ты чувствуешь, как я вхожу в него, это как сзади. Я люблю входить. Конечно, это несправедливо - мой любит, когда я делаю минет, еще бы. А я люблю входить. Почему я не мужик? Ладно, не затыкай мне сразу рот членом, хм, это по крайней мере невежливо.
Помнишь анекдот про коров: "А поговорить?". Да не пила я сегодня, просто у меня день такой разговорчивый. Да, мне так нравиться. Ниже. Вот здесь. Видишь, эти косточки на шее. Говорят, что у многих женщин тут эрогенная зона. А у меня чуть-чуть левее. Ну, конечно, меня все время на лево тянет. А сам? А куда ты ходишь? Как это назвать, если у тебя есть жена, а ты сейчас лежишь со мной? Сними это, мне мешает. Измена, конечно. Почему не считаеться? Это не важно, факты есть факты - ты со мной, а жена у матери. Конечно любовница. Не дуй свои губки. Губки, губки. Такие мягенькие, влажные, как головка члена. Ну, не суй мне его в рот. Я еще не хочу. Вот так. Конечно, они увеличились. У меня всегда грудь становиться больше, когда я возбуждаюсь. Да, ты меня возбуждаешь. Ты такой смешной. Пройдись вот здесь язычком. Только напряги его, чтоб он был как маленький член. Я знаю, что у тебя есть. Хочу вот так. Еще. Еще. Ниже. Возле пупка, ниже. Поцелуй меня. И клитор. Возьми его так в рот и пососи немного, помнишь, как я делала тебе, и лижи. Еще. Еще. Я хочу тебя. Ну, пожалуйста, еще. Возьми меня. Войди. Вставь мне. Трахни меня, ну, пожалуйста. Я хочу тебя. Вот так. Еще, еще. Да, мне нравиться. Нет, не спеши. Я хочу чувствовать тебя внутри. Полежи на мне. Чувствуешь, как я там напрягаюсь? Да, мне приятно.
Двигайся. Еще, еще. Быстрее. Глубже. Я сейчас кончу. Я люблю тебя. Люблю, люблю.
Только не кончай в меня. Да, в рот. М-м-м. Какой ты вкусный. Не уходи, дай я слижу. Хочу.
Не спи, тебе пора домой. Мой скоро придет. Конечно будем. Он меня трахает каждую ночь. Не устала, разве это может надоесть.
Все, пока. Спасибо, что зашел. Да, за тобой осталась сказка.
Помнишь анекдот про коров: "А поговорить?". Да не пила я сегодня, просто у меня день такой разговорчивый. Да, мне так нравиться. Ниже. Вот здесь. Видишь, эти косточки на шее. Говорят, что у многих женщин тут эрогенная зона. А у меня чуть-чуть левее. Ну, конечно, меня все время на лево тянет. А сам? А куда ты ходишь? Как это назвать, если у тебя есть жена, а ты сейчас лежишь со мной? Сними это, мне мешает. Измена, конечно. Почему не считаеться? Это не важно, факты есть факты - ты со мной, а жена у матери. Конечно любовница. Не дуй свои губки. Губки, губки. Такие мягенькие, влажные, как головка члена. Ну, не суй мне его в рот. Я еще не хочу. Вот так. Конечно, они увеличились. У меня всегда грудь становиться больше, когда я возбуждаюсь. Да, ты меня возбуждаешь. Ты такой смешной. Пройдись вот здесь язычком. Только напряги его, чтоб он был как маленький член. Я знаю, что у тебя есть. Хочу вот так. Еще. Еще. Ниже. Возле пупка, ниже. Поцелуй меня. И клитор. Возьми его так в рот и пососи немного, помнишь, как я делала тебе, и лижи. Еще. Еще. Я хочу тебя. Ну, пожалуйста, еще. Возьми меня. Войди. Вставь мне. Трахни меня, ну, пожалуйста. Я хочу тебя. Вот так. Еще, еще. Да, мне нравиться. Нет, не спеши. Я хочу чувствовать тебя внутри. Полежи на мне. Чувствуешь, как я там напрягаюсь? Да, мне приятно.
Двигайся. Еще, еще. Быстрее. Глубже. Я сейчас кончу. Я люблю тебя. Люблю, люблю.
Только не кончай в меня. Да, в рот. М-м-м. Какой ты вкусный. Не уходи, дай я слижу. Хочу.
Не спи, тебе пора домой. Мой скоро придет. Конечно будем. Он меня трахает каждую ночь. Не устала, разве это может надоесть.
Все, пока. Спасибо, что зашел. Да, за тобой осталась сказка.
Сексесса на одну ночь
Жар от раскаленных камней охватывал тело. Жжение начиналось от гортани, перехватывая ее так, что иногда было трудно произнести слово и приходилось даже делать передышку в разговоре, чтобы вновь набрать воздуха и продолжать речь, оно распространялось дальше, и сердце пульсировало неровно, какими-то отчаянными толкающими спазмами, грудь, живот - все было охвачено этим бесовским жжением, но в паху оно становилось совсем невыносимым. Яички воспаленно горели и их ломило так, будто по ним протопало по дороге на водопой целое стадо африканских слонов. Чтобы скрыть свое состояние, они лежали на животе, отчего жжение становилось еще невыносимей, и ворочались на камнях, ибо трудно было найти меж камней удобное место для своих напряженных и раздувшихся половых членов.
Им было по девятнадцать. Все трое учились в одном институте, и это были их первые каникулы. И вот теперь они лежали на пляже, загорали, смотрели на полуобнаженные женские тела и терзались страшными муками полового желания здорового юношеского тела. Двое из них - Жора и Гога - еще не знали женщин, страдая от этого невообразимо и стесняясь позорного факта юношеской девственности, так как большинство их товарищей, по их словам, уже познали, уже любили и знали, где, что и как у женщин находится, и с чем это едят, и как это происходит, и рассказывали сладострастные истории о своих победах и своих ночах безумной любви. Третий - Андо уже был знаком с женщиной, этой женщиной была его молодая и веселая тетушка Магоша из Зугдиди. Она всегда останавливалась у них в доме, когда приезжала в Тифлис за покупками. И однажды, месяца два назад, жарким днем, когда за окном все плавилось, и он в одних плавках зубрил какую-то невероятно скучную книгу перед зачетом, они почему-то оказались одни в квартире, и непонятно как и для самого Андо они вдруг оказались голыми в объятиях друг друга, и Магоша своими унизанными громадными перстнями ручками вложила его половой член в какую-то сокровенную извилину собственного тела, который тут же и треснул, выплеснув из себя все свое наполнение и... тут раздался звонок, пришла с базара бабушка, вечером Магоша уехала, даже не сделав Андо никакого тайного знака или заговорщицкого намека на их особые отношения и их совместную греховную тайну, и Андо так и остался в смутной растрепанности чувств - можно ли все это, так мгновенно промелькнувшее, считать своим приобщением к контингенту настоящих зрелых мужчин, либо это лишь еще какое-то предварение, и настоящее приобщение ему еще предстоит...
Впрочем, это не помешало ему пересказывать эту историю с присочиненными красочными подробностями целой ночи любви, в которой он, по его словам, совершал любовные подвиги, которым позавидовал бы быть может сам Автандил, а может и Тариэл, а Магоша в этом рассказе стала чуть ли не новым явлением в наше время царицы Тамар.
И вот теперь они лежали втроем на пляже, отчаянно сражаясь с безумием охватившей их похоти. Андо буквально силой вжимал себя в землю, чтобы подавить шизофренический порыв - вскочить, например, прямо среди этой почти голой человеческой массы, рвануть с себя трусики, выбросив на волю стрелу своего невыносимого мучительства, и крикнуть на весь этот жужжащий и извивающийся плотью пляж: "Женщины! Смотрите, как сильно я вас жажду! Неужели никто не смилостивится над этой нечеловеческой страстью?!" И в горячечном воображении ему рисовалась невероятно живая сладострастная картина, как молодая девушка и с длинными белыми распущенными волосами, длинноногая и узкобедрая, и с упруго-обнаженной грудью склонятся перед ним на колени в замедленном благоговении и нежно касается его полового члена щеками, глазами, осыпает его нежными чуть веющими поцелуями, а затем также тихо и плавно склоняет его на себя, вкладывает его пронизавший пространство член в тайное удо собственного прекрасного и упругого тела, и они начинают совместный тихий танец любовного потрясения... Картина эта была столь мучительно явственной, что он вдруг почувствовал, как пробежали по его телу несколько болезненных судорог, и теплое разлилось по его животу и ногам...
Разговор их касался, конечно, женщин. Они уже перебрали почти всех их, лежавших в самых возбуждающих позах вокруг них, и уже со всеми успели переспать и даже пресытиться. "Вон той я бы засадил", - говорил Жорик, кивая на раскинувшую ноги и обнажившую белый живот и краешек волосков вокруг лишь чуть прикрытого узкими плавками места мучительного любопытства. "А я вон той", - говорил Гога, указывая на другую девушку с красивой крупной грудью, которая была еле прикрыта узкой полоской бюстгалтера, выползающей из-под него во все стороны, как пышное сдобное тесто из слишком тесной квашни. Сквозь туго натянувшуюся поперечину видна была насквозь ложбинка между грудями с мелкими капельками пота, их боковые поверхности, не знавшие прикосновения солнечных лучей, белые и чистые, а, присмотревшись внимательно, можно было даже разглядеть краешек темного пятнышка соска...
Иногда, чтобы остыть, они бежали в море, и море давало им временное успокоение от этого непреставаемого мучительства. Они громко и ожесточенно резвились, холодная вода охватывала их члены, снимая на время давление в яичках и половом члене. Но затем они выходили на берег, ложились на камни, и вновь поджаривал их медленно пылающий огонь сладострастного вожделения и неостывающей похоти, вновь возникали перед ними возбуждающие картины...
Они жили уже три дня, но им никак не удавалось подцепить девиц. Каждое утро они говорили и убеждали друг друга, что сегодня это непременно случится, ведь все их друзья и знакомые постоянно говорили, как все это просто делается на курортах, как косяками ходят по пляжу девки всех сортов и мастей, которые только и мечтают за них ухватиться, как за трешку, стоит только их поманить, за ними побегут и отдадутся в их полное распоряжение любые девки...
Неля появилась на пляже поздно. Утром она долго уговаривала свою подружку Раису пойти на пляж. Но та захандрила. У нее случилась "трагедия". Мальчик, с которым она познакомилась несколько дней назад и с которым она "ходила", точнее, днем они втроем проводили время на пляже, а по вечерам они уединялись вдвоем, и потом ночью Раиса будила Нелю и долго рассказывала той, сонной и ничего не соображавшей, как и что он ей сказал, как и что она ему ответила, как он ее лапал, как она сказала ему, что она не таковская, как, наконец, она отдалась ему совершенно случайно, он взял ее силой, а она оказалась застигнутой врасплох и не успела собраться и приготовиться к отпору, а то бы она ни за что ему не отадалась, и как она теперь страдает, что она отдала ему самое ценное свое сокровище, а он совсем и не заикается о женитьбе, словом, этот мальчик изменил ей, вчера она видела его на пляже в окружении каких-то пошлых и развязных девиц, и как она ни ходила вокруг, он откровенно и нагло показывал всем своим видом, что вовсе не знает ее и вообще не имел чести быть ей представленным, и потом она даже заметила, что девицы, эти наглые и рублевые проститутки, стали прямо в лицо ей смеяться, когда она проходила мимо их компании как бы случайно, направляясь к морю... "Не хочу видеть этих кобелей", - только и говорила Раиса на призыв Нэли, как ни убеждала та плюнуть на Витьку и хандру, так и не захотела она выйти из комнаты, лежала, уткнувшись на кровати в подушку. Неле это в конце концов надоело, она была весела и смешлива, трагедия Раисы ей была просто непонятна, и она, наконец, сказала, что пойдет одна.
Мест на пляже почти не было. Она долго ходила, пытаясь пристроиться и найти места хотя бы на квадратуру своего полотенца, но весь пляж был устлан простынями и полотенцами, как будто это было не километровое пространство открытой природы, а хата заботливой хозяйки, застеленная половиками, пока, наконец, не обнаружила меж затененными полотенцами, простынями и одеялами галечника узкую прогалинку возле трех молодых парней явно грузинского вида. Неля расстелила свое полотенчико, сбросила одежду, открыв солнечным лучам, морскому воздуху и летавшим вокруг похотливым мужским и ревнивым женским взглядам свою хорошо сбитую фигурку, за которую ей совсем не приходилось стесняться, и крикнула мальчикам - "Постерегите место", и быстро сбежала в море.
Море безропотно приняло ее в свои ласковые объятья,волна щекотала ее здоровое, наполненное молодой пульсирующей кровью тело, обволакивало ее нежными ласканиями, заставляя особо остро ощущать здоровье, силу, гладкость и упругость форм и покровов, и в то же время море объединяло ее в нечто единое и слитное со всем миром, со всеми людьми, плескавшимися поблизости и в отдалении и даже вообще далеко-далеко, как будто она была лишь маленькой клеточкой какой-то гигантской и единой протоплазмы чудовищного голубого живого существа, имя которому - МОРЕ. Это было так чудесно и так волнующе, ведь это было ее первое в жизни соприкосновение с этим ласковым живым чудищем, что настроение у нее возросло до каких-то совсем особых ступеней настроя, и она совсем позабыла о всех горестях Раисы.
Ей совсем недавно исполнилось двадцать. Но сексуальные томления пока обходили ее стороной. Эта сфера чувства еще дремала в ней неразбуженным, лишь разве чуть потревоженным, сном, а когда все ее подруги переживали в предчувствии будущих или ощущениях настоящих чувств интимного свойства, она относилась к этому как к чему-то далекому и ей лично не угрожающему, хотя рассудочной частью сознания и понимала, что, возможно, и ей э т о предстоит, но все это говорил рассудок, но чувства молчали. Впрочем, ей уже приходилось несколько раз целоваться с мальчиками, ощущать на своей груди их вороватые прикосновенитя, их дрожащие прижимания, ощущать что-то твердое в их штанишках, что они так стремились прижать к ее бедрам и животу, и в этот момент движения их приобретали особую горячечность, но все это она воспринимала со стороны, как что-то не касающееся ее лично и конкретно, а это "твердое" ей даже нравилось обнаруживать и фиксировать. Сексуальная часть ее души еще спала детским сном, никакие чувства опасности еще не тревожили ее, потому к молодым людям она относилась со спокойной заинтересованностью, что и придавало ей очарование в их глазах, и влекло к ней с особой и ей непонятной силой...
Она бросилась на нагретые камни, и тепло охватило ее слегка иззябшее в воде тело. Тепло снизу и облив солнечных лучей сверху заставили все ее тело сладко вытянуться, расслабиться, и было так хорошо, так сладко, что она забылась в этой нирване сознания.
Из этой дремы ее вывел бархатный мужской голос. Она подняла голову и увидела мальчиков, лежавших рядом и сейчас предлагавших поиграть с ними в карты в качестве четвертого. Ей было так легко, такую воздушность она ощущала во всем теле, так напоена счастьем была каждая клетка ее тела, так ей хотелось поделиться этим своим настроем со всеми людьми, со всеми близкими и далекими, с несчастными и счастливыми, с пожилыми увядшими старушками и брошенными любовницами, в том числе и с этими мальчишками, такими юными и симпатичными, но в их глазах она мгновенно заметила, но это сразу же пронеслось вдаль, какое-то хищное блистание, и она тут же согласилась.
Несколько часов промелькнуло в шутках, в совместных купаниях. Мальчики старались показать себя обаятельными кавалерами, ей с ними было весело, она шутила и много смеялась. Было так приятно ими верховодить, любое желание ее они выполняли мгновенно, бегали за лимонадом, покупали мороженное и орехи у шнырявших меж тел государственных и частных коробейников. В море они сопровождали ее в заплываах, и с ними она уплывала так далеко, как никогда не осмеливалась одна, и они плескались друг на друга, она топила их, но никто из них не допускал никакой себе вольности даже в самых, казалось бы, подходящих условиях суматохи и возни. Никогда еще и никто не говорил ей столько красивых и льстивых слов, которые так возбуждающе ласкали ее слух, рожденных впервые под этим солнцем и предназначенных ей и только ей. И невольно она сравнивала этих веселых сильных красивых особой и непривычной ей красотой обаятельных и остроумных и доброжелательных мальчиков с теми парнями, что окружали ее в родном сибирском городке, окруженном лагерями и зонами. Все они носили на себе печать алкогольного вырождения зачатых в пьяном угаре выблядков с дряблыми мышцами и синюшными лицами, да и сами в своем большинстве были уже созревшими аликами, речь их наполовину, если не на девять десятых, состояла из мата, и никогда ей не приходилось из их уст слышать красивых слов, метких фраз, похвал и лести в свой адрес.
Здесь же были люди другого мира, мира дам и добрых кавалеров, и ей нравился этот новый мир, она чувствовала, как и сама становилась в этой атмосфере веселья и доброжелательности и красивей, и умней, как распускалась ее постоянно сжатая в напряжении мгновенного отпора душа. И хотя порой ловила она в их взглядах хищные блестки, замечала, как их взгляды раздевают, ощупывают и роются вдоль всего ее тела в неспешном скольжении от макушки до кончиков ног, вспоминала предостережения подружек об особой опасности грузин, но все это казалось ей пустым и незначительным по сравнению с той радостью, в которую погрузили ее сейчас эти легкие и ни к чему не обязывающие отношения.
Солнце уже начало садиться, пляж постепенно пустел. Кто-то из мальчиков предложил закончить день в ресторане. Только для виду поотнекивавшись, Неля согласилась. Так ей не хотелось расставаться с этими ребятами, не хотелось уходить из этой новой для нее атмосферы.
Ресторан был дорогим. Она много слышала о нем, но ей самой не приходилось в нем бывать. Мальчики заказали шампанское, икру, цыплята-табака, в ее честь музыканты исполняли ее любимые песни - мальчики швыряли деньги небрежными жестами, и это тоже было ей в новинку, она привыкла, что деньги в ее окружении считают до копейки и расстаются с ними как с кусочками собственного мяса. Она пила шампанское и еще какие-то неизвестные ей вина, смеялась и танцевала со всеми мальчиками подряд, но когда ее попытался пригласить танцевать какой-то чужой парень, она вдруг увидела, какими жесткими могут быть ее такие милые и нежные кавалеры. Правда, по временам к ней подступало чувство страха, она понимала, что ничего не дается даром и за все придется платить, не такая уж она была дура, чтоб этого не понять, но сейчас было так хорошо, и она отгоняла эти мысли. К тому же хмель все больше и больше кружил ей голову. И потому мысль о предстоящей расплате не казалась ей такой уж страшной. И она, конечно, догадывалась, какую плату ей придется предложить. Но и это не выглядело теперь таким уж чудовищным. В конце концов должна же она когда-нибудь расстаться со своей девственностью, а с одним из этих мальчиков-грузин, например, с Гогой - самым рослым и симпатичным - это может и лучше, чем с каким-нибудь сибирским Ванькой. Предчувствие это холодило ей грудь, и, чтобы заглушить этот страх, она веселилась еще громче.
Уже была поздняя ночь, когда они вчетвером шумной компанией вывалили из ресторана. Она сделала робкую попытку расстаться с ними до завтра, но ребята шумно запротестовали, и стали говорить, что надо пойти на квартиру и там продолжить этот прекрасный вечер домашней хванчкарой, и еще что-то говорили и твердо держали ее под руки, и она чувствовала, что время расплаты настало.
Ребята жили в отдельной пристройке в глубине сада и сами открыли дверь ключом, что лежал под камнем. В комнате стояло три койки, стол, графин с водой, но еще много места было в центре комнаты. Сердце ее оборвалось.
-Может не надо, мальчики, - проговорила она, когда Гога и Жора подсели к ней и стали мягкими, но настойчивыми движениями расстегивать и снимать платье, расстегивать лифчик, лаская и целуя ей грудь и живот, сняли с нее трусики.
-Что ты, Нелечка, это совсем не страшно, - твердили и повторяли Гога и Жора, продолжая ее раздевать.
Она осталась на кровати обнаженная, и тут мальчики заспорили, кому из них первому переспать с нею. Страх сковал ее, а парни ссорились и не могли договориться. И вдруг злость отчаяния разобрала ее.
-Слушайте, парни, - вдруг громко сказала она, и сама не узнала свой голос, так с трудом сквозь цокающие зубы протискивались звуки. - Я сама хочу выбирать, с кем буду ломать целку. Вот так. Раздевайтесь и становитесь в ряд. Я буду выбирать.
-Молодец, Нелечка, - закричали парни и, раздевшись, выстроились перед нею. - Выбирай нас, королева.
Она со страхом от того, что придумала, смотрела на этот необычайный строй. Упругие и обнаженные тела матово блестели в полумраке, и три ствола, заряженные полным боекомплектом, целились ей прямо в грудь, как будто она была приговоренная к растрелу, и сейчас по знаку "Пли" очереди из всех трех стволов пересекут ей грудь. И ей вдруг стало смешно. Как часто она видела в кино сцены расстрела. И вот она сама как на расстреле, но только эти стволы извергают не смертоносный свинец, а всего лишь белую эмманацию мужской страсти и жизнетворения. "Это не смертельно", - пронеслось у нее в голове.
Ей уже однажды пришлось видеть живой мужской половой член. Это было когда техникумовский преподаватель черчения во время консультации пытался ее изнасиловать. Ему было лет сорок, ей он казался стариком. И когда он уже вытащил свой член, когда она увидела это страшное торчащее орудие насилия, черный, с какой-то синюшной головкой, отороченной морщинистой кожицей, она в тот раз так перепугалась, что начала так колотить в запертую им предварительно дверь, что тот поспешил ее побыстрее выпустить.
Здесь же было что-то совсем другое. Это были еще детские письки, которые еще не раскрылись от усердных трудов и упражнений, их головки еще стыдливо прятались за гладкой и нежной кожицей крайней плоти, а у Жорика она вообще свисала с кончика маленькой сосулькой. Она быстро оглядела эти таинственные части мужского тела, столь тщательно скрываемые от посторонних глаз, которые всегда привлекали ее стыдливолицемерное внимание, особенно на старинных статуях или в обтянутых буграх балетных танцовщиков. Наиболее красивый, просто "классический", подумалось ей, хотя откуда ей, казалось бы, разбираться в этом предмете и его "стилях и классификациях", член был у Андо - ровный, но мощный и грозный столб - "оглобля", сразу проскочила мысль, и "разве это можно куда-то вместить?" - с чуть выглядывающей, как будто подмигивающей из засады, прорезью мочевого канала, как настороженный глаз на слегка приоткрытой головке-личике. У Жорика писька была маленькая, на конус и завернутая бантиком на конце, а у Гоги пис был с горбинкой, как и его нос. Все это быстро пронеслось в сознании, и от этого еще больше она как-то успокоилась и даже стало весело.
-Ну и пушки отрастили, - сказала она и провела рукой вдоль ряда выставившихся стволов, теперь совсем не казавшихся ей страшными.
-Выбирай, королева! - вновь закричали парни, еще больше напружинив свои "пушки".
-Вот кто пройдет на руках от двери до окна, тот и будет моим рыцарем, - брякнула вдруг первое попавшее на ум Нэля.
Парни загоготали. Вверх взлетели ноги, голые зады,мошонки. Они падали с веселым гоготом и снова пытались встать на руки и пройтись.
-Эх, вы, слабаки, смотрите, как, - Нэля занималась в кружке гимнастики. Она встала на руки и голая девичья фигура с воздетыми вверх ногами двинулась по комнате.
-Молодец, Нэлечка, еще, ну, еще!
Но хмель сделал свое дело, и она рухнула посреди комнаты. На нее упал Гога, а затем и остальные парни, образовав кучу-малу из перепутавшихся мужских и женских частей тела. Когда смех прошел, Нэлечка скомандовала.
-Тащите сюда, мальчики, одеяла и простыни.
Они быстро застелили пол.
-Андо, ложись сюда, - и показала справа, - Жорик, а ты - сюда ложись под левый бочок. А ты, Гога, пристраивайся, где найдешь местечко.
Страх у нее пропал вовсе, было весело, и "предстоящее" совсем не пугало ее. У мальчиков от возни и смеха письки поскукоживались, и атмосфера "расстрела" исчезла, как будто ее и не было, она даже ощущала, что эти мальчики стали ей как бы родными, как бы ее младшими братишками, а вовсе не страшными насильниками, и она стала ласкать и даже жалеть, что их мужская сила вдруг их оставила, и она щипала, гладила и дергала за их вдруг оказавшиеся такими безобидными мышками вместо смертоносных стволов половые члены. Андо и Жорик впились в ее груди каждый со своей стороны губами, А Гога повалился на нее сверху и пытался и себе найти лакомый кусочек ее тела.Но вдруг она почувствовала, как Гога стал раздвигать ей ноги и протискивать свое упругое тело меж ее бедер.
-Смотри, Гоша, сделаешь больно, я твоим друзьям всю их мужественность оторву, - засмеялась Нэля, без страха и боязни широко и свободно раскинув в стороны свои красивые и сильные ноги, давая возможность войти меж ними бедрам Гоги и одновременно держась правой рукой за мужскую силу Андо, левой рукой за соответствующее место Жоры, которые вновь приобрели свой прежний, но теперь совсем не казавшийся ей угрожающим, вид.
Гога упал на нее всем телом, впился в ее губы в длинном безумном поцелуе, и одновременно она ощутила, как что-то тупое начало давить еймеж ног. Она поняла, что началось. Но то ли Гога боялся сделать ей слишком больно, то ли просто не знал и не умел, но его член не шел, а давил, давил и никак не мог попасть в желаемое место и произвести желаемое действие. И она уже чувствовала, как ослабевает эта сила давления и напора, и Неле вдруг стало по братски жалко, что вот сейчас этот ее милый и красивый братик, хоть и делает он ей сейчас больно, опозорится перед всеми ее другими братиками, а ведь наверное это может стать для него таким позором и стыдом перед друзьями, что сам взялся поперед всех ломать целку и опозорился, все это так быстро и бессвязно промелькнуло у нее в голове, волна жалости и сочувствия захлестнула ее, что она, превозмогая боль, вдруг сделал резкое движение тазом вверх прямо навстречу этой мучительной силе давления и услышала как будто даже щелчок разрываемой девственной плевы, и что-то мягко и плавно вошло в глубину ее тела, и это ж и в о е в ночной глубине ее тела запульсировало в каком-то бешенном ритме, толкаясь в разные стороны, открывая в ее теле какие-то новые чувственные области, которые она никогда не ощущала и не знала чувственно... Судороги, почти эпилептические, охватили все тело Гоги, он еще несколько раз нескоординированно дернулся на ней и затих. Острая боль сразу же ушла, оставался только какой-то ноющий осадок из открывшихся для нее телесных глубин, и все оказалось совсем не так уж ужасно, как ей говорили подруги. Двумя руками она охватила голову Гоги и поцеловала его в губы.
-Спасибо, Гога, - сказала она и взглянула на него. На его глазах стояли слезы первого наслаждения и первого восторга сексуального приобщения и радости, что не оказался он перед друзьями слабаком, и тайного осознания, живущего в каждом мужчине, что оказался он приобщен к великому чуду и тайне превращения девушки в женщину... - А теперь освободи рабочее место. Кто следующий? Давай, Андо.
Она отметила сразу, насколько глубже вошел в нее член Андо, не зря же она сразу его испугалась, он распирал, он давил, ощупывал и ласкал какие-то совсем другие места, иногда было больно и казалось, что это подступает к самому горлу, но эта новая боль затмевала старую и еще более была сладостной. Было какое-то чудесное слияние всех четырех тел. Пока Гога, Андо, а затем и Жорик извивались над нею в конвульсиях первого в своей жизни полового акта, множество других губ и других рук покрывали ее ласками и поцелуями, как будто она предавалась вакханалии с какой-то многорукой и многоглавой гидрой. И ее руки в свою очередь постоянно скользили по чьим-то телам, животам, половым членам, ягодицам и одновременно она чувствовала, как что-то жгучее нарастает внутри ее организма, боль, смешанная со сладостью, заполняла ее все больше и больше, и когда над нею уже был Жорик, это выплеснулось из нее каким-то диким стоном и ее затрясло в конвульсии, сжавшей тело, и она что-то, уже не помня и не сознавая, сжимала и рвала, корчилась и кричала голосом первобытной страсти...
Наконец, эта какфония и оргия сладострастия закончилась. Все лежали без сил. Мальчики лежали счастливые и уставшие рядышком, а она вдруг ощутила, что неизвестно как она оказалась лежащей поперек их животов, также усталая и полная еще этих новых и таких сказочно прекрасных ощущений, о существовании которых она даже не догадывалась, и почемуто ни одна из ее подруг об этом ей не рассказывали.
Она погядела на простынь. Она вся была испачкана, и несколько капелеккрови резко выделялись на ее мятой белизне.
-Нэлечка, я эту простынь украду и повешу в общежитии над своей койкой вместо ковра, - сказал Гога. - Правда, Жора?
Парни рассмеялись и вновь начали соревноваться в остроумии. Нэля лежала на этих голых мальчишках, на своих "расстрельщиках", как Ирина Бугримова на львах, подумалось ей, и внутри унее все смеялось. Она слышала, как соревнуются мальчики, ее мальчики, в остроумии, и рука вновь непроизвольно заскользила по их упругим и гладким телам. Это было так приятно, она ощущала, как вздрагивают они под прикосновениями ее рук, как постепенно вновь возникало в них желание, на глазах наливались таинственным соком и вновь устремлялись ввысь их молодые, впервые познавшие женщину половые члены. Она приподнялась, чтобы посмотреть на них, и села прямо на живот Гоги.
-Нелечка, привстань на минутку, пожалуйста, - сказал Гога.
Ничего не подозревая, Неля привстала, а когда вновь стала опускаться, то почувствовала, что ее встретил твердый оскал гогиного полового члена.
-Вот так и садись, Нэлечка.
-Ну, и хитрец ты, Гога, - сказала Нэля, усаживаясь на это живое и твердое, а затем стала равномерно подниматься и опускаться. Гога застыл под ней в муке сексуального страдания. Она положила ему руки на глаза, как будто только его взгляд мог смутить ее в этой, как ей всегда представлялось, совсем неприличной позе, и она стала делать ему "хорошо", пока не почувствовала, как выстрелило у нее внутри, и распиравшая и заполнявшая всю ее внутренность без остатка стальная масса стала съеживаться и выскальзывать из влагалища.
-И я хочу, и я хочу, - закричали враз Жорик и Андо. И Нэля поочереди удовлетворила их, вновь отметив про себя бычий член Андо, который в этой позе проникал уже бог знает в какие глубины. Но того, что б ы л о, уже не повторилось, а боль от открытой раны становилась все сильней, и под конец только чувство неизвестно откуда и как возникшего долга перед этими ребятами заставило ее дать им всем удовлетворение. К тому же и акты продолжались теперь гораздо дольше, чем в первый раз...
А потом кто-то предложил сбегать в сад и ополоснуться. Ночь была теплой и черной. И они выбежали в сад прямо в шикарных своих туалетах Адама и Евы, и плескались под краном, и шутили, и плескали друг на друга водой. И тут же Жора нарвал хозяйских яблок.
Затем они вернулись в комнату и, растершись, посвежевшие расселись вновь на полу и стали есть яблоки. Достали вино. Все почувствовали страшный голод. Вино было легкое, но оно кружило голову, и всем было весело. Потом кто-то предложил пить вино с животика Нелечки. Идея всем понравилась. Неля легла на спину, в углубление ее пупка ей наливали несколько капель вина, и мальчики с особым смаком и шутками по очереди выпивали эти сладкие капли. А затем и Неля захотела попить с ихних животиков. И уже парни легли, и теперь она по очереди наливала в их пупочные углубления вино и слизывала его под визги мальчишек. И сначала она облизала пупок Гоги, затем Жорика, а затем, когда стала наливать вино в углубление андошкиного пупка, толи у нее дрогнула рука от хмеля, толи она решила пошутить, но она облила вином весь живот и весь андошкин половой агрегат. И тут Андо потребовал, чтобы Нелечка слизала вино с его письки, и Неля в тумане и хмелю, забыв уже обо всем, взяла в рот половой член Андо и стала его покусывать, ласкать языком и губами и заглатывать его и всячески играла с ним, пока не почувствовала, что парямо в гортань брызнула ей пахучая густая и терпкая струя, и она даже поперхнулась, а потом стала пить и глотать ее как возбуждающий и сводящий с ума напиток.
А затем, естественно, этого же захотели и другие мальчики. Для забавы она взяла их члены вместе и ласкала их сразу и поочередно, и сама трепетала от возбуждения, ощущая тот невыносимый восторг и возбуждение, который вызывала у Гоги и Жорика эта столь необычная и неслыханная ласка.
Потом они сидели кружком на полу, мальчики рассказывали ей всякие сексуальные анекдоты и истории из их студенческой жизни, а стаканы все ходили и ходили по кругу, тела их касались друг друга, и руки мальчиков беспрестанно бродили по ее телу, и она сама то и дело в шутку дергала их за их уже порядком потрудившиеся и уставшие половые члены, пока молодость вновь не взяла свое, и она увидела к своему ужасу, как снова ими овладело возбуждение, снова вздыбились их палки-оглобли, а ласки и поцелуи вновь стали тверже и горячей.
-Нелечка, давай еще разок, - сказал Гога.
-Нет, мальчики, эта дырка на сегодня свое отработала, сказала Неля и хлопнула себя по лобку.
-Нелечка, неужели ты нас бросишь? Может давай в попку, - робко сказал кто-то из мальчиков.
-Что вы, мальчики, это наверное... - она даже не знала, как сказать, так "за" пределами ее моральных представлений это лежало, - больно.
-Нелечка, совсем не больно, - шумно завопили парни. Вот увидишь. Надо только письки кремом смазать, и все будет совсем приятно.
-Ладно, мальчики. Сегодня я ваша королева, и я дарю вам все дырки своего тела.
Это вызвало приступ нового восторга всех парней. И сначала Жорик, в затем и другие пояли ее в попку. Было тоже немного больно, впрочем, у нее было больно, кажется, всюду стонали влагалище, рот и гортань, грудь и губы от бесчисленных поцелуев, но и одновременно она ощущала какуюто новую и другую сладость в этой извращенной или просто "нерекомендованной" - хотя, собственно, когда и кем непонятно - связи между ней и дорогими ей мальчиками. Их возбуждение, их оргазм каким-то образом передавались и ей, доставляя и ей какое-то невысказываемое и неконцентрирующееся наслаждение и ощущение слияния и как бы перетекания в плоть и душу сексуального партнера. И эта "извращенность", от которой она бы с ужасом отпрянула еще несколько часов назад, совсем не казалась ей уже хоть чем-то постыдным. Это были мгновения, когда с нее будто спали все предрассудки, в которых она воспитывалась, и которые ей казались такими же незыблемыми, как невозможность питаться человечиной, все, что было хорошо этим дорогим ее детишкам и что было хорошо ей, сегодня казалось ей возможным, доступным и хорошим, и не было меж ними никаких запретов, они были открыты друг перед другом до самых глубин, и она была открыта им до последнего прикосновения и сокровенной внутренней клетки, и она ощущала их как бы какими-то лишь вот-вот отделившимися от нее частями собственного организма. В этом было чудесное наваждение, либо просто пьяная галлюцинация, она не знала и не хотела знать...
А ночь длилась. Бесконечная, угарная, сумасшедшая, ночь другого мира, другого с у щ е с т в о в а н и я, и не было сил и не было желания ее остановить. И они вновь выбегали голыми в сад, и они вновь пили вино, и она пила вместе с ними, и уже не в силах от этого оторваться, она вновь и вновь ласкала их тела, целовала и кусала, вновь и вновь стремилась вызвать в них желание и пылание, казалось ей было просто невыносимо видеть эти мягкие и покорно болтающиеся органы, которые встретили ее сегодня нацеленными в грудь стволами, ей нравились они именно такими - стальными орудиями испепеляющей жажды любовных сражений, и мальчики тогда казались ей мужественными солдатами, из стволов которых вотвот полетит огонь и смерть...
Они были уже совсем пьяненькими, но молодость брала свое, и сексуальные силы вновь и вновь приходили к ним.
-Может еще, Нелечка, - сказал кто-то робко из мальчиков.
-Нет уж, братики, вы меня уже во все дырки попробовали, даже в жопу. Впрочем, у вас и самих жопы есть. А ну-ка, давайте друг с дружкой, а я посмотрю. Ну-ка, мальчики.
В атмосфере этой ночи, когда, казалось, стало доступным и дозволенным все, когда рухнули, исчезли, растворились все табу и остался лишь вакуум абсолютной свободы, и это предложение вызвало взрыв восторга.
-А что, давайте!
-Парни, предлагаю караваном.
-Как это?
-Очень просто. Очень просто. Один к одному, другой - к другому.
-Великолепно! Бросаем жребий.
Бросили жребий на места в караване. Первый номер достался Жоре, второй - Андо, третий - Гоге.
-Нелечка, - взмолился Жорик, а мне куда свою пушку девать?
-Давай сюда, несчастненький, - сказала Неля. Она легла на пол и положила половой член несчастного Жорика между своих грудей. Мальчики составили караван, Андо вставил свой половой член в задний проход Жорика, Гога - в зад Андо.
-Караван - поехали, - скомандовал Гога, и все начали дружно раскачиваться, пока караван не рассыпался, а все нелечкино лицо оказалось залито густой жориковой спермой.
По дощатой мостовой сибирского городка почти каждое утро раздается женственный, но одновременно и явственно деловитый, стук каблучков. Прохожие с уважением раскланиваются со стройной моложавой в белой блузке, подвязанной под самое горло красной тесемочкой, строгом жакете и прямой юбке деловой женщиной. Этоуважаемый член городского сообщества заместитель председателя райисполкома Нелля Самсоновна.
Много лет и много воды утекло с той греховной ночи, многое изменилось в жизни той юной и смешливой девчонки Нелечки. Она уже вышла замуж и довольно удачно, муж ее тоже уважаемый в городе человек - секретарь райкома партии, родила двух девочек. Да и сама сделала неплохую карьеру, добилась кой-чего в жизни. Большой каменный дом из белого огнеупорного кирпича полная чаша, во дворе красуется белый "Жигуль" с хромированными накладками. И многое еще было. Были и любовники, были и случайные связи в командировках и на курортах. Многое еще было. Но не было больше "того моря". Никогда уже больше она не ездила на это море ее юности, как ни уговаривал ее муж, хотя уж порой совсем близко они проезжали возле него во время отпускных вояжей. Но нет, обычно уступчивая, тут она становилась как кремень. Того моря она уже не найдет, а это же, но другое, ей не нужно. Ибо никогда не может Нелля Самсоновна забыть ту "ночь греха", когда стала она женщиной, а ее три дорогих "братика" - мужчинами. Дорогой, слишком дорогой ценой она заплатила за ту ночь свободы и безумных наслаждений.
...Под утро она уже не могла даже ходить, и мальчики отвезли ее на квартиру в такси. Так на квартире она и пролежала пластом все дни до своего отъезда. Но на мальчиков она не обижалась. Они оказались добрыми и заботливыми ребятами, каждый день навещали ее, приносили фрукты, цветы и сладости, сидели и болтали с ней откровенно и совсем не стесняясь и не утаивая рассказывали ей о своих новых сексуальных победах и приключениях. И она радовалась вместе с ними. Они пришли провожать ее на вокзал, и со всеми она расцеловалась. А потом Андо, страшно конфузясь, предложил ей денег. И она взяла. Ей они не были так уж позарез нужны, она вполне могла бы их отвергнуть с презрением. Но ей не хотелось унижать ее братиков, ставить себя какой-то "жертвой". Нет, она была их проституткой, "проституткой на одну ночь". Но она была честной проституткой, и сполна заплатила за все их финансовые расходы, за их трату душевных сил и доброты. И может у них никогда не будет такой безумной, такой отметающей все ночи, но пусть они считают, что это была "честная сделка".
Но она заплатила дороже. Через некоторое время она вышла замуж за своего нынешнего супруга и ей хотелось вновь испытать т о безумное наслаждение, которое ее охватило в ту безумную ночь. Но все было тщетно. Э т о не приходило. Тогда, решив, что все дело в ее совсем сексуально тупом и безграмотном муже, она стала заводить любовников, и муж пару раз учил ее кулаками и ремнем, когда до него доходили слухи о похождениях его благоверной. Но все было безуспешно. Все ее любовники были на одно лицо, пресными и скучными типами, и кроме механического трения о слизистые ничего она не ощущала. И тогда поняла она, что пришла расплата за ту ночь греха, что навсегда суждено теперь ей оставаться фригидной и холодной женщиной. "Фригидочка ты моя" - звал ее иногда теперь муж. Она уже давно успокоилась, и он сам завел себе любовницу - молоденькую секретаршу, глупую и неумеху, но с упруго торчащими титьками. И она даже не стала на это реагировать, он вполне имел на это право, так скучна до зевоты была в постели его благоверная.
Но не знал и не догадывался он, как часто в ночи его благоверная вспоминала три наставленных на нее ствола, заряженных полным боекомплектом юношеской страсти. Чашу сексуальных наслаждений, отпущенных бабе, видать, она до дна выпила одним приемом в ту грешную ночь, она слишком глубоко заглянула в бездну сексуальных радостей и безумств, и, видать, боги этого не прощают и карают, как покарали Еву, вкусившую от древа познания. Она слишком много "вкусила" за раз, и тоже оказалась покаранной... И где теперь ее мальчики? Помнят ли они ту ночь страсти и безумств? Может действительно Гога до сих пор хранит простынь со следами ее девственной крови? Она не знала. Она сразу же отказалась брать их адреса и давать свой. "Нет, мальчики, - сказала она, - встретились мы на миг, наполнили этот миг безумным счастьем, а дальше наши пути пойдут врозь, и нечего тут сочинять. Я буду помнить вас. И - прощайте". Лишь однажды, когда смотрела она по телевизору встречу с каким-то молодым грузинским академиком, вдруг заметила она на мгновение его хищный взгляд и даже закричала про себя: "Да это же Андошка, мальчик с красивым и большим писом". Но уже через мгновение взгляд его вновь наполнился беспредельной телевизионной пустотой, и она подумала, что может и ошиблась. Имя его она пропустила, а фамилия его ей ничего не говорила.
Никогда и никому она не рассказывала про эту ночь. И лишь вот теперь, глядя на чуть не лопающиеся от живых соков юности формы своей старшей дочери, которой уже шестнадцать, а, если учесть акселерацию, то почти как ей тогда, думая о ее первой предстоящей ночи любви, ей безумно хочется рассказать, как все это было у нее. Но какой-то страх останавливает ее. Но может все-таки она ей и расскажет со временем. А пока все также регулярно приходит по ночам картина -ночь перед "расстрелом", и она, молодая и обнаженная под звездами мироздания, и три заряженных полным боекомплектом ствола целятся ей в грудь, словно готовые по команде пересечь ее жизнетворными струями.
Им было по девятнадцать. Все трое учились в одном институте, и это были их первые каникулы. И вот теперь они лежали на пляже, загорали, смотрели на полуобнаженные женские тела и терзались страшными муками полового желания здорового юношеского тела. Двое из них - Жора и Гога - еще не знали женщин, страдая от этого невообразимо и стесняясь позорного факта юношеской девственности, так как большинство их товарищей, по их словам, уже познали, уже любили и знали, где, что и как у женщин находится, и с чем это едят, и как это происходит, и рассказывали сладострастные истории о своих победах и своих ночах безумной любви. Третий - Андо уже был знаком с женщиной, этой женщиной была его молодая и веселая тетушка Магоша из Зугдиди. Она всегда останавливалась у них в доме, когда приезжала в Тифлис за покупками. И однажды, месяца два назад, жарким днем, когда за окном все плавилось, и он в одних плавках зубрил какую-то невероятно скучную книгу перед зачетом, они почему-то оказались одни в квартире, и непонятно как и для самого Андо они вдруг оказались голыми в объятиях друг друга, и Магоша своими унизанными громадными перстнями ручками вложила его половой член в какую-то сокровенную извилину собственного тела, который тут же и треснул, выплеснув из себя все свое наполнение и... тут раздался звонок, пришла с базара бабушка, вечером Магоша уехала, даже не сделав Андо никакого тайного знака или заговорщицкого намека на их особые отношения и их совместную греховную тайну, и Андо так и остался в смутной растрепанности чувств - можно ли все это, так мгновенно промелькнувшее, считать своим приобщением к контингенту настоящих зрелых мужчин, либо это лишь еще какое-то предварение, и настоящее приобщение ему еще предстоит...
Впрочем, это не помешало ему пересказывать эту историю с присочиненными красочными подробностями целой ночи любви, в которой он, по его словам, совершал любовные подвиги, которым позавидовал бы быть может сам Автандил, а может и Тариэл, а Магоша в этом рассказе стала чуть ли не новым явлением в наше время царицы Тамар.
И вот теперь они лежали втроем на пляже, отчаянно сражаясь с безумием охватившей их похоти. Андо буквально силой вжимал себя в землю, чтобы подавить шизофренический порыв - вскочить, например, прямо среди этой почти голой человеческой массы, рвануть с себя трусики, выбросив на волю стрелу своего невыносимого мучительства, и крикнуть на весь этот жужжащий и извивающийся плотью пляж: "Женщины! Смотрите, как сильно я вас жажду! Неужели никто не смилостивится над этой нечеловеческой страстью?!" И в горячечном воображении ему рисовалась невероятно живая сладострастная картина, как молодая девушка и с длинными белыми распущенными волосами, длинноногая и узкобедрая, и с упруго-обнаженной грудью склонятся перед ним на колени в замедленном благоговении и нежно касается его полового члена щеками, глазами, осыпает его нежными чуть веющими поцелуями, а затем также тихо и плавно склоняет его на себя, вкладывает его пронизавший пространство член в тайное удо собственного прекрасного и упругого тела, и они начинают совместный тихий танец любовного потрясения... Картина эта была столь мучительно явственной, что он вдруг почувствовал, как пробежали по его телу несколько болезненных судорог, и теплое разлилось по его животу и ногам...
Разговор их касался, конечно, женщин. Они уже перебрали почти всех их, лежавших в самых возбуждающих позах вокруг них, и уже со всеми успели переспать и даже пресытиться. "Вон той я бы засадил", - говорил Жорик, кивая на раскинувшую ноги и обнажившую белый живот и краешек волосков вокруг лишь чуть прикрытого узкими плавками места мучительного любопытства. "А я вон той", - говорил Гога, указывая на другую девушку с красивой крупной грудью, которая была еле прикрыта узкой полоской бюстгалтера, выползающей из-под него во все стороны, как пышное сдобное тесто из слишком тесной квашни. Сквозь туго натянувшуюся поперечину видна была насквозь ложбинка между грудями с мелкими капельками пота, их боковые поверхности, не знавшие прикосновения солнечных лучей, белые и чистые, а, присмотревшись внимательно, можно было даже разглядеть краешек темного пятнышка соска...
Иногда, чтобы остыть, они бежали в море, и море давало им временное успокоение от этого непреставаемого мучительства. Они громко и ожесточенно резвились, холодная вода охватывала их члены, снимая на время давление в яичках и половом члене. Но затем они выходили на берег, ложились на камни, и вновь поджаривал их медленно пылающий огонь сладострастного вожделения и неостывающей похоти, вновь возникали перед ними возбуждающие картины...
Они жили уже три дня, но им никак не удавалось подцепить девиц. Каждое утро они говорили и убеждали друг друга, что сегодня это непременно случится, ведь все их друзья и знакомые постоянно говорили, как все это просто делается на курортах, как косяками ходят по пляжу девки всех сортов и мастей, которые только и мечтают за них ухватиться, как за трешку, стоит только их поманить, за ними побегут и отдадутся в их полное распоряжение любые девки...
Неля появилась на пляже поздно. Утром она долго уговаривала свою подружку Раису пойти на пляж. Но та захандрила. У нее случилась "трагедия". Мальчик, с которым она познакомилась несколько дней назад и с которым она "ходила", точнее, днем они втроем проводили время на пляже, а по вечерам они уединялись вдвоем, и потом ночью Раиса будила Нелю и долго рассказывала той, сонной и ничего не соображавшей, как и что он ей сказал, как и что она ему ответила, как он ее лапал, как она сказала ему, что она не таковская, как, наконец, она отдалась ему совершенно случайно, он взял ее силой, а она оказалась застигнутой врасплох и не успела собраться и приготовиться к отпору, а то бы она ни за что ему не отадалась, и как она теперь страдает, что она отдала ему самое ценное свое сокровище, а он совсем и не заикается о женитьбе, словом, этот мальчик изменил ей, вчера она видела его на пляже в окружении каких-то пошлых и развязных девиц, и как она ни ходила вокруг, он откровенно и нагло показывал всем своим видом, что вовсе не знает ее и вообще не имел чести быть ей представленным, и потом она даже заметила, что девицы, эти наглые и рублевые проститутки, стали прямо в лицо ей смеяться, когда она проходила мимо их компании как бы случайно, направляясь к морю... "Не хочу видеть этих кобелей", - только и говорила Раиса на призыв Нэли, как ни убеждала та плюнуть на Витьку и хандру, так и не захотела она выйти из комнаты, лежала, уткнувшись на кровати в подушку. Неле это в конце концов надоело, она была весела и смешлива, трагедия Раисы ей была просто непонятна, и она, наконец, сказала, что пойдет одна.
Мест на пляже почти не было. Она долго ходила, пытаясь пристроиться и найти места хотя бы на квадратуру своего полотенца, но весь пляж был устлан простынями и полотенцами, как будто это было не километровое пространство открытой природы, а хата заботливой хозяйки, застеленная половиками, пока, наконец, не обнаружила меж затененными полотенцами, простынями и одеялами галечника узкую прогалинку возле трех молодых парней явно грузинского вида. Неля расстелила свое полотенчико, сбросила одежду, открыв солнечным лучам, морскому воздуху и летавшим вокруг похотливым мужским и ревнивым женским взглядам свою хорошо сбитую фигурку, за которую ей совсем не приходилось стесняться, и крикнула мальчикам - "Постерегите место", и быстро сбежала в море.
Море безропотно приняло ее в свои ласковые объятья,волна щекотала ее здоровое, наполненное молодой пульсирующей кровью тело, обволакивало ее нежными ласканиями, заставляя особо остро ощущать здоровье, силу, гладкость и упругость форм и покровов, и в то же время море объединяло ее в нечто единое и слитное со всем миром, со всеми людьми, плескавшимися поблизости и в отдалении и даже вообще далеко-далеко, как будто она была лишь маленькой клеточкой какой-то гигантской и единой протоплазмы чудовищного голубого живого существа, имя которому - МОРЕ. Это было так чудесно и так волнующе, ведь это было ее первое в жизни соприкосновение с этим ласковым живым чудищем, что настроение у нее возросло до каких-то совсем особых ступеней настроя, и она совсем позабыла о всех горестях Раисы.
Ей совсем недавно исполнилось двадцать. Но сексуальные томления пока обходили ее стороной. Эта сфера чувства еще дремала в ней неразбуженным, лишь разве чуть потревоженным, сном, а когда все ее подруги переживали в предчувствии будущих или ощущениях настоящих чувств интимного свойства, она относилась к этому как к чему-то далекому и ей лично не угрожающему, хотя рассудочной частью сознания и понимала, что, возможно, и ей э т о предстоит, но все это говорил рассудок, но чувства молчали. Впрочем, ей уже приходилось несколько раз целоваться с мальчиками, ощущать на своей груди их вороватые прикосновенитя, их дрожащие прижимания, ощущать что-то твердое в их штанишках, что они так стремились прижать к ее бедрам и животу, и в этот момент движения их приобретали особую горячечность, но все это она воспринимала со стороны, как что-то не касающееся ее лично и конкретно, а это "твердое" ей даже нравилось обнаруживать и фиксировать. Сексуальная часть ее души еще спала детским сном, никакие чувства опасности еще не тревожили ее, потому к молодым людям она относилась со спокойной заинтересованностью, что и придавало ей очарование в их глазах, и влекло к ней с особой и ей непонятной силой...
Она бросилась на нагретые камни, и тепло охватило ее слегка иззябшее в воде тело. Тепло снизу и облив солнечных лучей сверху заставили все ее тело сладко вытянуться, расслабиться, и было так хорошо, так сладко, что она забылась в этой нирване сознания.
Из этой дремы ее вывел бархатный мужской голос. Она подняла голову и увидела мальчиков, лежавших рядом и сейчас предлагавших поиграть с ними в карты в качестве четвертого. Ей было так легко, такую воздушность она ощущала во всем теле, так напоена счастьем была каждая клетка ее тела, так ей хотелось поделиться этим своим настроем со всеми людьми, со всеми близкими и далекими, с несчастными и счастливыми, с пожилыми увядшими старушками и брошенными любовницами, в том числе и с этими мальчишками, такими юными и симпатичными, но в их глазах она мгновенно заметила, но это сразу же пронеслось вдаль, какое-то хищное блистание, и она тут же согласилась.
Несколько часов промелькнуло в шутках, в совместных купаниях. Мальчики старались показать себя обаятельными кавалерами, ей с ними было весело, она шутила и много смеялась. Было так приятно ими верховодить, любое желание ее они выполняли мгновенно, бегали за лимонадом, покупали мороженное и орехи у шнырявших меж тел государственных и частных коробейников. В море они сопровождали ее в заплываах, и с ними она уплывала так далеко, как никогда не осмеливалась одна, и они плескались друг на друга, она топила их, но никто из них не допускал никакой себе вольности даже в самых, казалось бы, подходящих условиях суматохи и возни. Никогда еще и никто не говорил ей столько красивых и льстивых слов, которые так возбуждающе ласкали ее слух, рожденных впервые под этим солнцем и предназначенных ей и только ей. И невольно она сравнивала этих веселых сильных красивых особой и непривычной ей красотой обаятельных и остроумных и доброжелательных мальчиков с теми парнями, что окружали ее в родном сибирском городке, окруженном лагерями и зонами. Все они носили на себе печать алкогольного вырождения зачатых в пьяном угаре выблядков с дряблыми мышцами и синюшными лицами, да и сами в своем большинстве были уже созревшими аликами, речь их наполовину, если не на девять десятых, состояла из мата, и никогда ей не приходилось из их уст слышать красивых слов, метких фраз, похвал и лести в свой адрес.
Здесь же были люди другого мира, мира дам и добрых кавалеров, и ей нравился этот новый мир, она чувствовала, как и сама становилась в этой атмосфере веселья и доброжелательности и красивей, и умней, как распускалась ее постоянно сжатая в напряжении мгновенного отпора душа. И хотя порой ловила она в их взглядах хищные блестки, замечала, как их взгляды раздевают, ощупывают и роются вдоль всего ее тела в неспешном скольжении от макушки до кончиков ног, вспоминала предостережения подружек об особой опасности грузин, но все это казалось ей пустым и незначительным по сравнению с той радостью, в которую погрузили ее сейчас эти легкие и ни к чему не обязывающие отношения.
Солнце уже начало садиться, пляж постепенно пустел. Кто-то из мальчиков предложил закончить день в ресторане. Только для виду поотнекивавшись, Неля согласилась. Так ей не хотелось расставаться с этими ребятами, не хотелось уходить из этой новой для нее атмосферы.
Ресторан был дорогим. Она много слышала о нем, но ей самой не приходилось в нем бывать. Мальчики заказали шампанское, икру, цыплята-табака, в ее честь музыканты исполняли ее любимые песни - мальчики швыряли деньги небрежными жестами, и это тоже было ей в новинку, она привыкла, что деньги в ее окружении считают до копейки и расстаются с ними как с кусочками собственного мяса. Она пила шампанское и еще какие-то неизвестные ей вина, смеялась и танцевала со всеми мальчиками подряд, но когда ее попытался пригласить танцевать какой-то чужой парень, она вдруг увидела, какими жесткими могут быть ее такие милые и нежные кавалеры. Правда, по временам к ней подступало чувство страха, она понимала, что ничего не дается даром и за все придется платить, не такая уж она была дура, чтоб этого не понять, но сейчас было так хорошо, и она отгоняла эти мысли. К тому же хмель все больше и больше кружил ей голову. И потому мысль о предстоящей расплате не казалась ей такой уж страшной. И она, конечно, догадывалась, какую плату ей придется предложить. Но и это не выглядело теперь таким уж чудовищным. В конце концов должна же она когда-нибудь расстаться со своей девственностью, а с одним из этих мальчиков-грузин, например, с Гогой - самым рослым и симпатичным - это может и лучше, чем с каким-нибудь сибирским Ванькой. Предчувствие это холодило ей грудь, и, чтобы заглушить этот страх, она веселилась еще громче.
Уже была поздняя ночь, когда они вчетвером шумной компанией вывалили из ресторана. Она сделала робкую попытку расстаться с ними до завтра, но ребята шумно запротестовали, и стали говорить, что надо пойти на квартиру и там продолжить этот прекрасный вечер домашней хванчкарой, и еще что-то говорили и твердо держали ее под руки, и она чувствовала, что время расплаты настало.
Ребята жили в отдельной пристройке в глубине сада и сами открыли дверь ключом, что лежал под камнем. В комнате стояло три койки, стол, графин с водой, но еще много места было в центре комнаты. Сердце ее оборвалось.
-Может не надо, мальчики, - проговорила она, когда Гога и Жора подсели к ней и стали мягкими, но настойчивыми движениями расстегивать и снимать платье, расстегивать лифчик, лаская и целуя ей грудь и живот, сняли с нее трусики.
-Что ты, Нелечка, это совсем не страшно, - твердили и повторяли Гога и Жора, продолжая ее раздевать.
Она осталась на кровати обнаженная, и тут мальчики заспорили, кому из них первому переспать с нею. Страх сковал ее, а парни ссорились и не могли договориться. И вдруг злость отчаяния разобрала ее.
-Слушайте, парни, - вдруг громко сказала она, и сама не узнала свой голос, так с трудом сквозь цокающие зубы протискивались звуки. - Я сама хочу выбирать, с кем буду ломать целку. Вот так. Раздевайтесь и становитесь в ряд. Я буду выбирать.
-Молодец, Нелечка, - закричали парни и, раздевшись, выстроились перед нею. - Выбирай нас, королева.
Она со страхом от того, что придумала, смотрела на этот необычайный строй. Упругие и обнаженные тела матово блестели в полумраке, и три ствола, заряженные полным боекомплектом, целились ей прямо в грудь, как будто она была приговоренная к растрелу, и сейчас по знаку "Пли" очереди из всех трех стволов пересекут ей грудь. И ей вдруг стало смешно. Как часто она видела в кино сцены расстрела. И вот она сама как на расстреле, но только эти стволы извергают не смертоносный свинец, а всего лишь белую эмманацию мужской страсти и жизнетворения. "Это не смертельно", - пронеслось у нее в голове.
Ей уже однажды пришлось видеть живой мужской половой член. Это было когда техникумовский преподаватель черчения во время консультации пытался ее изнасиловать. Ему было лет сорок, ей он казался стариком. И когда он уже вытащил свой член, когда она увидела это страшное торчащее орудие насилия, черный, с какой-то синюшной головкой, отороченной морщинистой кожицей, она в тот раз так перепугалась, что начала так колотить в запертую им предварительно дверь, что тот поспешил ее побыстрее выпустить.
Здесь же было что-то совсем другое. Это были еще детские письки, которые еще не раскрылись от усердных трудов и упражнений, их головки еще стыдливо прятались за гладкой и нежной кожицей крайней плоти, а у Жорика она вообще свисала с кончика маленькой сосулькой. Она быстро оглядела эти таинственные части мужского тела, столь тщательно скрываемые от посторонних глаз, которые всегда привлекали ее стыдливолицемерное внимание, особенно на старинных статуях или в обтянутых буграх балетных танцовщиков. Наиболее красивый, просто "классический", подумалось ей, хотя откуда ей, казалось бы, разбираться в этом предмете и его "стилях и классификациях", член был у Андо - ровный, но мощный и грозный столб - "оглобля", сразу проскочила мысль, и "разве это можно куда-то вместить?" - с чуть выглядывающей, как будто подмигивающей из засады, прорезью мочевого канала, как настороженный глаз на слегка приоткрытой головке-личике. У Жорика писька была маленькая, на конус и завернутая бантиком на конце, а у Гоги пис был с горбинкой, как и его нос. Все это быстро пронеслось в сознании, и от этого еще больше она как-то успокоилась и даже стало весело.
-Ну и пушки отрастили, - сказала она и провела рукой вдоль ряда выставившихся стволов, теперь совсем не казавшихся ей страшными.
-Выбирай, королева! - вновь закричали парни, еще больше напружинив свои "пушки".
-Вот кто пройдет на руках от двери до окна, тот и будет моим рыцарем, - брякнула вдруг первое попавшее на ум Нэля.
Парни загоготали. Вверх взлетели ноги, голые зады,мошонки. Они падали с веселым гоготом и снова пытались встать на руки и пройтись.
-Эх, вы, слабаки, смотрите, как, - Нэля занималась в кружке гимнастики. Она встала на руки и голая девичья фигура с воздетыми вверх ногами двинулась по комнате.
-Молодец, Нэлечка, еще, ну, еще!
Но хмель сделал свое дело, и она рухнула посреди комнаты. На нее упал Гога, а затем и остальные парни, образовав кучу-малу из перепутавшихся мужских и женских частей тела. Когда смех прошел, Нэлечка скомандовала.
-Тащите сюда, мальчики, одеяла и простыни.
Они быстро застелили пол.
-Андо, ложись сюда, - и показала справа, - Жорик, а ты - сюда ложись под левый бочок. А ты, Гога, пристраивайся, где найдешь местечко.
Страх у нее пропал вовсе, было весело, и "предстоящее" совсем не пугало ее. У мальчиков от возни и смеха письки поскукоживались, и атмосфера "расстрела" исчезла, как будто ее и не было, она даже ощущала, что эти мальчики стали ей как бы родными, как бы ее младшими братишками, а вовсе не страшными насильниками, и она стала ласкать и даже жалеть, что их мужская сила вдруг их оставила, и она щипала, гладила и дергала за их вдруг оказавшиеся такими безобидными мышками вместо смертоносных стволов половые члены. Андо и Жорик впились в ее груди каждый со своей стороны губами, А Гога повалился на нее сверху и пытался и себе найти лакомый кусочек ее тела.Но вдруг она почувствовала, как Гога стал раздвигать ей ноги и протискивать свое упругое тело меж ее бедер.
-Смотри, Гоша, сделаешь больно, я твоим друзьям всю их мужественность оторву, - засмеялась Нэля, без страха и боязни широко и свободно раскинув в стороны свои красивые и сильные ноги, давая возможность войти меж ними бедрам Гоги и одновременно держась правой рукой за мужскую силу Андо, левой рукой за соответствующее место Жоры, которые вновь приобрели свой прежний, но теперь совсем не казавшийся ей угрожающим, вид.
Гога упал на нее всем телом, впился в ее губы в длинном безумном поцелуе, и одновременно она ощутила, как что-то тупое начало давить еймеж ног. Она поняла, что началось. Но то ли Гога боялся сделать ей слишком больно, то ли просто не знал и не умел, но его член не шел, а давил, давил и никак не мог попасть в желаемое место и произвести желаемое действие. И она уже чувствовала, как ослабевает эта сила давления и напора, и Неле вдруг стало по братски жалко, что вот сейчас этот ее милый и красивый братик, хоть и делает он ей сейчас больно, опозорится перед всеми ее другими братиками, а ведь наверное это может стать для него таким позором и стыдом перед друзьями, что сам взялся поперед всех ломать целку и опозорился, все это так быстро и бессвязно промелькнуло у нее в голове, волна жалости и сочувствия захлестнула ее, что она, превозмогая боль, вдруг сделал резкое движение тазом вверх прямо навстречу этой мучительной силе давления и услышала как будто даже щелчок разрываемой девственной плевы, и что-то мягко и плавно вошло в глубину ее тела, и это ж и в о е в ночной глубине ее тела запульсировало в каком-то бешенном ритме, толкаясь в разные стороны, открывая в ее теле какие-то новые чувственные области, которые она никогда не ощущала и не знала чувственно... Судороги, почти эпилептические, охватили все тело Гоги, он еще несколько раз нескоординированно дернулся на ней и затих. Острая боль сразу же ушла, оставался только какой-то ноющий осадок из открывшихся для нее телесных глубин, и все оказалось совсем не так уж ужасно, как ей говорили подруги. Двумя руками она охватила голову Гоги и поцеловала его в губы.
-Спасибо, Гога, - сказала она и взглянула на него. На его глазах стояли слезы первого наслаждения и первого восторга сексуального приобщения и радости, что не оказался он перед друзьями слабаком, и тайного осознания, живущего в каждом мужчине, что оказался он приобщен к великому чуду и тайне превращения девушки в женщину... - А теперь освободи рабочее место. Кто следующий? Давай, Андо.
Она отметила сразу, насколько глубже вошел в нее член Андо, не зря же она сразу его испугалась, он распирал, он давил, ощупывал и ласкал какие-то совсем другие места, иногда было больно и казалось, что это подступает к самому горлу, но эта новая боль затмевала старую и еще более была сладостной. Было какое-то чудесное слияние всех четырех тел. Пока Гога, Андо, а затем и Жорик извивались над нею в конвульсиях первого в своей жизни полового акта, множество других губ и других рук покрывали ее ласками и поцелуями, как будто она предавалась вакханалии с какой-то многорукой и многоглавой гидрой. И ее руки в свою очередь постоянно скользили по чьим-то телам, животам, половым членам, ягодицам и одновременно она чувствовала, как что-то жгучее нарастает внутри ее организма, боль, смешанная со сладостью, заполняла ее все больше и больше, и когда над нею уже был Жорик, это выплеснулось из нее каким-то диким стоном и ее затрясло в конвульсии, сжавшей тело, и она что-то, уже не помня и не сознавая, сжимала и рвала, корчилась и кричала голосом первобытной страсти...
Наконец, эта какфония и оргия сладострастия закончилась. Все лежали без сил. Мальчики лежали счастливые и уставшие рядышком, а она вдруг ощутила, что неизвестно как она оказалась лежащей поперек их животов, также усталая и полная еще этих новых и таких сказочно прекрасных ощущений, о существовании которых она даже не догадывалась, и почемуто ни одна из ее подруг об этом ей не рассказывали.
Она погядела на простынь. Она вся была испачкана, и несколько капелеккрови резко выделялись на ее мятой белизне.
-Нэлечка, я эту простынь украду и повешу в общежитии над своей койкой вместо ковра, - сказал Гога. - Правда, Жора?
Парни рассмеялись и вновь начали соревноваться в остроумии. Нэля лежала на этих голых мальчишках, на своих "расстрельщиках", как Ирина Бугримова на львах, подумалось ей, и внутри унее все смеялось. Она слышала, как соревнуются мальчики, ее мальчики, в остроумии, и рука вновь непроизвольно заскользила по их упругим и гладким телам. Это было так приятно, она ощущала, как вздрагивают они под прикосновениями ее рук, как постепенно вновь возникало в них желание, на глазах наливались таинственным соком и вновь устремлялись ввысь их молодые, впервые познавшие женщину половые члены. Она приподнялась, чтобы посмотреть на них, и села прямо на живот Гоги.
-Нелечка, привстань на минутку, пожалуйста, - сказал Гога.
Ничего не подозревая, Неля привстала, а когда вновь стала опускаться, то почувствовала, что ее встретил твердый оскал гогиного полового члена.
-Вот так и садись, Нэлечка.
-Ну, и хитрец ты, Гога, - сказала Нэля, усаживаясь на это живое и твердое, а затем стала равномерно подниматься и опускаться. Гога застыл под ней в муке сексуального страдания. Она положила ему руки на глаза, как будто только его взгляд мог смутить ее в этой, как ей всегда представлялось, совсем неприличной позе, и она стала делать ему "хорошо", пока не почувствовала, как выстрелило у нее внутри, и распиравшая и заполнявшая всю ее внутренность без остатка стальная масса стала съеживаться и выскальзывать из влагалища.
-И я хочу, и я хочу, - закричали враз Жорик и Андо. И Нэля поочереди удовлетворила их, вновь отметив про себя бычий член Андо, который в этой позе проникал уже бог знает в какие глубины. Но того, что б ы л о, уже не повторилось, а боль от открытой раны становилась все сильней, и под конец только чувство неизвестно откуда и как возникшего долга перед этими ребятами заставило ее дать им всем удовлетворение. К тому же и акты продолжались теперь гораздо дольше, чем в первый раз...
А потом кто-то предложил сбегать в сад и ополоснуться. Ночь была теплой и черной. И они выбежали в сад прямо в шикарных своих туалетах Адама и Евы, и плескались под краном, и шутили, и плескали друг на друга водой. И тут же Жора нарвал хозяйских яблок.
Затем они вернулись в комнату и, растершись, посвежевшие расселись вновь на полу и стали есть яблоки. Достали вино. Все почувствовали страшный голод. Вино было легкое, но оно кружило голову, и всем было весело. Потом кто-то предложил пить вино с животика Нелечки. Идея всем понравилась. Неля легла на спину, в углубление ее пупка ей наливали несколько капель вина, и мальчики с особым смаком и шутками по очереди выпивали эти сладкие капли. А затем и Неля захотела попить с ихних животиков. И уже парни легли, и теперь она по очереди наливала в их пупочные углубления вино и слизывала его под визги мальчишек. И сначала она облизала пупок Гоги, затем Жорика, а затем, когда стала наливать вино в углубление андошкиного пупка, толи у нее дрогнула рука от хмеля, толи она решила пошутить, но она облила вином весь живот и весь андошкин половой агрегат. И тут Андо потребовал, чтобы Нелечка слизала вино с его письки, и Неля в тумане и хмелю, забыв уже обо всем, взяла в рот половой член Андо и стала его покусывать, ласкать языком и губами и заглатывать его и всячески играла с ним, пока не почувствовала, что парямо в гортань брызнула ей пахучая густая и терпкая струя, и она даже поперхнулась, а потом стала пить и глотать ее как возбуждающий и сводящий с ума напиток.
А затем, естественно, этого же захотели и другие мальчики. Для забавы она взяла их члены вместе и ласкала их сразу и поочередно, и сама трепетала от возбуждения, ощущая тот невыносимый восторг и возбуждение, который вызывала у Гоги и Жорика эта столь необычная и неслыханная ласка.
Потом они сидели кружком на полу, мальчики рассказывали ей всякие сексуальные анекдоты и истории из их студенческой жизни, а стаканы все ходили и ходили по кругу, тела их касались друг друга, и руки мальчиков беспрестанно бродили по ее телу, и она сама то и дело в шутку дергала их за их уже порядком потрудившиеся и уставшие половые члены, пока молодость вновь не взяла свое, и она увидела к своему ужасу, как снова ими овладело возбуждение, снова вздыбились их палки-оглобли, а ласки и поцелуи вновь стали тверже и горячей.
-Нелечка, давай еще разок, - сказал Гога.
-Нет, мальчики, эта дырка на сегодня свое отработала, сказала Неля и хлопнула себя по лобку.
-Нелечка, неужели ты нас бросишь? Может давай в попку, - робко сказал кто-то из мальчиков.
-Что вы, мальчики, это наверное... - она даже не знала, как сказать, так "за" пределами ее моральных представлений это лежало, - больно.
-Нелечка, совсем не больно, - шумно завопили парни. Вот увидишь. Надо только письки кремом смазать, и все будет совсем приятно.
-Ладно, мальчики. Сегодня я ваша королева, и я дарю вам все дырки своего тела.
Это вызвало приступ нового восторга всех парней. И сначала Жорик, в затем и другие пояли ее в попку. Было тоже немного больно, впрочем, у нее было больно, кажется, всюду стонали влагалище, рот и гортань, грудь и губы от бесчисленных поцелуев, но и одновременно она ощущала какуюто новую и другую сладость в этой извращенной или просто "нерекомендованной" - хотя, собственно, когда и кем непонятно - связи между ней и дорогими ей мальчиками. Их возбуждение, их оргазм каким-то образом передавались и ей, доставляя и ей какое-то невысказываемое и неконцентрирующееся наслаждение и ощущение слияния и как бы перетекания в плоть и душу сексуального партнера. И эта "извращенность", от которой она бы с ужасом отпрянула еще несколько часов назад, совсем не казалась ей уже хоть чем-то постыдным. Это были мгновения, когда с нее будто спали все предрассудки, в которых она воспитывалась, и которые ей казались такими же незыблемыми, как невозможность питаться человечиной, все, что было хорошо этим дорогим ее детишкам и что было хорошо ей, сегодня казалось ей возможным, доступным и хорошим, и не было меж ними никаких запретов, они были открыты друг перед другом до самых глубин, и она была открыта им до последнего прикосновения и сокровенной внутренней клетки, и она ощущала их как бы какими-то лишь вот-вот отделившимися от нее частями собственного организма. В этом было чудесное наваждение, либо просто пьяная галлюцинация, она не знала и не хотела знать...
А ночь длилась. Бесконечная, угарная, сумасшедшая, ночь другого мира, другого с у щ е с т в о в а н и я, и не было сил и не было желания ее остановить. И они вновь выбегали голыми в сад, и они вновь пили вино, и она пила вместе с ними, и уже не в силах от этого оторваться, она вновь и вновь ласкала их тела, целовала и кусала, вновь и вновь стремилась вызвать в них желание и пылание, казалось ей было просто невыносимо видеть эти мягкие и покорно болтающиеся органы, которые встретили ее сегодня нацеленными в грудь стволами, ей нравились они именно такими - стальными орудиями испепеляющей жажды любовных сражений, и мальчики тогда казались ей мужественными солдатами, из стволов которых вотвот полетит огонь и смерть...
Они были уже совсем пьяненькими, но молодость брала свое, и сексуальные силы вновь и вновь приходили к ним.
-Может еще, Нелечка, - сказал кто-то робко из мальчиков.
-Нет уж, братики, вы меня уже во все дырки попробовали, даже в жопу. Впрочем, у вас и самих жопы есть. А ну-ка, давайте друг с дружкой, а я посмотрю. Ну-ка, мальчики.
В атмосфере этой ночи, когда, казалось, стало доступным и дозволенным все, когда рухнули, исчезли, растворились все табу и остался лишь вакуум абсолютной свободы, и это предложение вызвало взрыв восторга.
-А что, давайте!
-Парни, предлагаю караваном.
-Как это?
-Очень просто. Очень просто. Один к одному, другой - к другому.
-Великолепно! Бросаем жребий.
Бросили жребий на места в караване. Первый номер достался Жоре, второй - Андо, третий - Гоге.
-Нелечка, - взмолился Жорик, а мне куда свою пушку девать?
-Давай сюда, несчастненький, - сказала Неля. Она легла на пол и положила половой член несчастного Жорика между своих грудей. Мальчики составили караван, Андо вставил свой половой член в задний проход Жорика, Гога - в зад Андо.
-Караван - поехали, - скомандовал Гога, и все начали дружно раскачиваться, пока караван не рассыпался, а все нелечкино лицо оказалось залито густой жориковой спермой.
По дощатой мостовой сибирского городка почти каждое утро раздается женственный, но одновременно и явственно деловитый, стук каблучков. Прохожие с уважением раскланиваются со стройной моложавой в белой блузке, подвязанной под самое горло красной тесемочкой, строгом жакете и прямой юбке деловой женщиной. Этоуважаемый член городского сообщества заместитель председателя райисполкома Нелля Самсоновна.
Много лет и много воды утекло с той греховной ночи, многое изменилось в жизни той юной и смешливой девчонки Нелечки. Она уже вышла замуж и довольно удачно, муж ее тоже уважаемый в городе человек - секретарь райкома партии, родила двух девочек. Да и сама сделала неплохую карьеру, добилась кой-чего в жизни. Большой каменный дом из белого огнеупорного кирпича полная чаша, во дворе красуется белый "Жигуль" с хромированными накладками. И многое еще было. Были и любовники, были и случайные связи в командировках и на курортах. Многое еще было. Но не было больше "того моря". Никогда уже больше она не ездила на это море ее юности, как ни уговаривал ее муж, хотя уж порой совсем близко они проезжали возле него во время отпускных вояжей. Но нет, обычно уступчивая, тут она становилась как кремень. Того моря она уже не найдет, а это же, но другое, ей не нужно. Ибо никогда не может Нелля Самсоновна забыть ту "ночь греха", когда стала она женщиной, а ее три дорогих "братика" - мужчинами. Дорогой, слишком дорогой ценой она заплатила за ту ночь свободы и безумных наслаждений.
...Под утро она уже не могла даже ходить, и мальчики отвезли ее на квартиру в такси. Так на квартире она и пролежала пластом все дни до своего отъезда. Но на мальчиков она не обижалась. Они оказались добрыми и заботливыми ребятами, каждый день навещали ее, приносили фрукты, цветы и сладости, сидели и болтали с ней откровенно и совсем не стесняясь и не утаивая рассказывали ей о своих новых сексуальных победах и приключениях. И она радовалась вместе с ними. Они пришли провожать ее на вокзал, и со всеми она расцеловалась. А потом Андо, страшно конфузясь, предложил ей денег. И она взяла. Ей они не были так уж позарез нужны, она вполне могла бы их отвергнуть с презрением. Но ей не хотелось унижать ее братиков, ставить себя какой-то "жертвой". Нет, она была их проституткой, "проституткой на одну ночь". Но она была честной проституткой, и сполна заплатила за все их финансовые расходы, за их трату душевных сил и доброты. И может у них никогда не будет такой безумной, такой отметающей все ночи, но пусть они считают, что это была "честная сделка".
Но она заплатила дороже. Через некоторое время она вышла замуж за своего нынешнего супруга и ей хотелось вновь испытать т о безумное наслаждение, которое ее охватило в ту безумную ночь. Но все было тщетно. Э т о не приходило. Тогда, решив, что все дело в ее совсем сексуально тупом и безграмотном муже, она стала заводить любовников, и муж пару раз учил ее кулаками и ремнем, когда до него доходили слухи о похождениях его благоверной. Но все было безуспешно. Все ее любовники были на одно лицо, пресными и скучными типами, и кроме механического трения о слизистые ничего она не ощущала. И тогда поняла она, что пришла расплата за ту ночь греха, что навсегда суждено теперь ей оставаться фригидной и холодной женщиной. "Фригидочка ты моя" - звал ее иногда теперь муж. Она уже давно успокоилась, и он сам завел себе любовницу - молоденькую секретаршу, глупую и неумеху, но с упруго торчащими титьками. И она даже не стала на это реагировать, он вполне имел на это право, так скучна до зевоты была в постели его благоверная.
Но не знал и не догадывался он, как часто в ночи его благоверная вспоминала три наставленных на нее ствола, заряженных полным боекомплектом юношеской страсти. Чашу сексуальных наслаждений, отпущенных бабе, видать, она до дна выпила одним приемом в ту грешную ночь, она слишком глубоко заглянула в бездну сексуальных радостей и безумств, и, видать, боги этого не прощают и карают, как покарали Еву, вкусившую от древа познания. Она слишком много "вкусила" за раз, и тоже оказалась покаранной... И где теперь ее мальчики? Помнят ли они ту ночь страсти и безумств? Может действительно Гога до сих пор хранит простынь со следами ее девственной крови? Она не знала. Она сразу же отказалась брать их адреса и давать свой. "Нет, мальчики, - сказала она, - встретились мы на миг, наполнили этот миг безумным счастьем, а дальше наши пути пойдут врозь, и нечего тут сочинять. Я буду помнить вас. И - прощайте". Лишь однажды, когда смотрела она по телевизору встречу с каким-то молодым грузинским академиком, вдруг заметила она на мгновение его хищный взгляд и даже закричала про себя: "Да это же Андошка, мальчик с красивым и большим писом". Но уже через мгновение взгляд его вновь наполнился беспредельной телевизионной пустотой, и она подумала, что может и ошиблась. Имя его она пропустила, а фамилия его ей ничего не говорила.
Никогда и никому она не рассказывала про эту ночь. И лишь вот теперь, глядя на чуть не лопающиеся от живых соков юности формы своей старшей дочери, которой уже шестнадцать, а, если учесть акселерацию, то почти как ей тогда, думая о ее первой предстоящей ночи любви, ей безумно хочется рассказать, как все это было у нее. Но какой-то страх останавливает ее. Но может все-таки она ей и расскажет со временем. А пока все также регулярно приходит по ночам картина -ночь перед "расстрелом", и она, молодая и обнаженная под звездами мироздания, и три заряженных полным боекомплектом ствола целятся ей в грудь, словно готовые по команде пересечь ее жизнетворными струями.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)